— На что вам жаловаться, мэтр Руа? Я дам Клер хорошую ренту, она будет одеваться у лучших торговцев Ангулема! Стать хозяйкой Понриана — неужели это такое уж несчастье? Или вы предпочли бы выдать ее за кого-то из своих работников?
Терпение у бумажных дел мастера иссякло, и он воскликнул, багровея от гнева:
— У такого, как вы, отбоя не будет от претенденток! В наших краях много наследниц брачного возраста. Почему именно моя дочка?
Юноша откинулся в кресле, прижался головой к спинке. Мечтательная улыбка придала его лицу неожиданное обаяние.
— Моя матушка часто видела Клер в церкви. Ей импонировали образованность и манеры вашей дочки. И ее воспитанность. Я не стремлюсь к выгодной женитьбе. Отец, со своим весьма скромным достатком, разбогател, женившись на Марианне де Риан. Я хочу красивую жену, это естественно, но не какую-нибудь глупую гусыню. У Клер есть характер, и она умна. Так что передайте ей от меня, что пес у нее — красавец. А теперь, мсье, прошу меня извинить — дела…
Колен наставил на молодого человека палец:
— Раз уж речь зашла о собаке… Это еще один довод против. Клер так и не простила вам убийство старого Моиза. У нее на глазах, не слушая просьб! Она до сих пор злится, и я ее понимаю.
— Глупости! — пробормотал Фредерик. — Да я ей жизнь спас! Я уверен, этот пес был бешеный, а волчица могла в любой момент вцепиться мне в горло. Любой охотник их бы пристрелил! Если вам больше нечем забивать мне мозги, мэтр Руа, то я вас не задерживаю. И помните: если мы с Клер поженимся, вы не должны мне ни сантима!
Разговор был окончен, и Колен встал. Не видя ничего вокруг себя, он прошел через гостиную в холл, а оттуда — на террасу с балюстрадами из белого камня. С возвышенности, на которой был построен господский дом, открывался прекрасный вид на долину. Скалы оберегали русло реки с прилежащими к ней травянистыми склонами и лугами глубокого зеленого цвета. Вдалеке виднелись приземистый, солидный комплекс построек Пастушьей мельницы. Бумажных дел мастер залюбовался пейзажем, словно видел его впервые. Мысли его приняли новое направление.
«Клер еще немного побудет с нами! — думал он. — Мы будем видеться гораздо чаще, если она станет хозяйкой Понриана, чем если выйдет за кого-то, кто увезет ее на край земли…»
У него было чувство, что битва проиграна. К завтрашнему дню сумму задолженности ему никак не собрать. Греясь на солнце, Колен прошептал:
— Никаких документов насчет займа я не подписывал, но Фредерик держит меня в кулаке!
Вздыхая, он пустился в обратный путь. Но с приближением к мельнице возвращались и надежды.
«Мерзавец дал мне двенадцать месяцев отсрочки! А там Клер, быть может, смирится с этой мыслью. Еще недавно Фредерик ей нравился…»
Опершись локтями о подоконник в кухне, Клер смотрела на небо, которое уже начало темнеть. Косые лучи заходящего солнца золотили верхушки ясеней и охряные крыши хозяйственных построек. Работники мельницы, перекинув сумки через плечо, расходились по домам. Большинство из них проживало в Пюимуайене.
Положив морду на передние лапы, Соважон лежал на пороге. Раскосые, янтарного оттенка глаза его следили за каждым движением Клер.
— Ну же, тучи! — топнула ножкой девушка. — Где вы, когда вы так нужны? Дайте хоть капельку дождя!
Она говорила негромко, но Бертий, которая с шитьем сидела на улице, пожала плечами. Обернувшись к кузине, она проговорила:
— Улитка-улитка, покажи свои рожки![14] Сегодня не упадет ни капли, моя Клеретт!
Из свинарника донеслось громкое хрюканье, следом — женский визг: Этьенетта кормила толстого кабанчика, такого Руа держали ежегодно. Из перетирочного цеха, на ходу снимая передник, вышел Колен Руа.
Клер знала, что с утра он успел съездить в Понриан. За обедом она спросила его об этом, но отец отделался общими словами. Мать наверняка знала больше, потому что он поднимался к ней и они долго разговаривали.
— Папа! — окликнула его Клер. — Сегодня я точно наберу целый садок улиток! Там, вдалеке, уже гремит гроза…
Бумажных дел мастер переступил через собаку, повесил передник на гвоздь. Выглядел он сейчас лет на десять старше своего возраста. Клер поспешила налить ему стакан вина.
— Ужин готов! Я уже отнесла маме поднос. Если ты поможешь занести кресло Бертий, можем сразу садиться за стол.
Колен посмотрел на дочь и покачал головой:
— Клер, даже не думай выходить из дома одна! Мама считает, что это неприлично. А я слишком устал, чтобы пойти с тобой.
Иногда возмущением можно окончательно все испортить… Юная хитрунья быстренько поменяла план.