Мы всегда убираемся там, где нет хозяев, чтобы не раздражать их своим присутствием. Поэтому я была уверена, что в кабинете никого нет, и теперь я не знаю, как мне поступить.
- Ты убираться? - нарушает молчание Эдуард.
- Да, Эдуард Андреевич, - киваю я. - Наталья Викторовна велела убраться здесь.
- Убирайся, раз велела. - он встает из-за стола, но не уходит, как я ожидала, а перебирается на кожаный диван, где ложится, закидывая ноги на подлокотник.
Эдуард такой большой, что диван смотрится совсем игрушечным под его телом. Я еще некоторое время мнусь на пороге, а потом решаюсь начать уборку. Его взгляд следует за мной повсюду, и я начинаю нервничать, но вида не подаю. Когда я забираюсь на стул, чтобы смахнуть пыль с книжных шкафов, мой хозяин гулко сглатывает и выбегает из кабинета. Я расстроена. Не зря же мы все делаем в отсутствие хозяев. Должно быть, я начала раздражать его своим мельтешением. Теперь я получу нагоняй от Натальи. От этой мысли я расстраиваюсь еще больше. Но вот дверь открывается, и Эдуард возвращается.
- Простите, Эдуард Андреевич, - я надеюсь, что смогу все исправить. - Если я вам мешаю, то зайду позже.
- Эдуард, - глухо говорит он и смотрит на меня тяжелым взглядом.
- Что? - я не понимаю его.
- Называй меня просто по имени, - мне становится не по себе.
- Эдуард Андреевич, вы мой наниматель и мне... - начинаю я, но замолкаю, когда из его груди вырывается рык.
- Эдуард, просто Эдуард. Повтори. - у него становится страшный голос, весь он все больше пугает меня.
- Эд... Эдуард Анд...
- Вон! - ревет мой хозяин. - Пошла во-он!
Я с писком спрыгиваю со стула, на котором все еще стою, подхватываю туфли и бегу к двери, пытаясь обойти Эдуарда, который закрывает собой дверной проем. Он смотрит на мои попытки сверху вниз, потом хватает за плечи и сильно сжимает. Слезы выступают на глазах, потому что больно, но я пытаюсь сдержаться. Пальцы хозяина тут же ослабевают, и он наклоняется, упираясь мне в макушку лбом.
- Ну, куда ты бежишь? - тихо говорит он. - Зачем?
- Вы велели, - выдыхаю я и пытаюсь отойти от него.
- Зачем, Эля, зачем? - руки Эдуарда снова сжимаются, но не так сильно, как в первый раз.
- Что зачем? - шепчу я, чувствуя, как слезы все-таки начинают течь по щекам.
- Останься, девочка моя, побудь со мной, - говорит он, и я начинаю подозревать, что он просто пьян. Слишком неадекватно ведет себя.
- Вы пьяны? - решаюсь я озвучить свою догадку.
- Пьян? - Эдуард поднимает голову, смотрит на меня и усмехается, очень горько усмехается. - Да, Эля, я пьян, я безбожно пьян.
- Вам лучше лечь и поспать, - строго говорю я. - Потом будет легче.
Мой хозяин неожиданно вскидывает голову и хохочет. Его смех еще более страшный, чем голос, которым он рычал на меня. Я снова пытаюсь освободиться, и Эдуард неожиданно отпускает. Он проходит на свое место за столом, садится и смотрит на меня.
- Боюсь, Элечка, - говорит он, - похмелье мне не светит. Это полноценно алкогольное отравление, наркотический дурман, токсичные пары, укус ядовитой гадюки в самое сердце. Назови как хочешь. - и вдруг снова горько усмехается. - Я болен, Эля, я безнадежно болен.
- Что с вами? - я приближаюсь к нему и чувствую острый прилив жалости. - Что говорят врачи? А если операция?
- Врачи говорят, что поможет только ампутация сердца, - хмыкает он, потом еще раз и, наконец, заливается почти издевательским смехом. - Ты так прелестна в своей наивности, девочка моя. Как ты умудрилась сохранить такую чистоту в это безумное время? Как твоя мать смогла вырастить столь нежный и неиспорченный цветок? - говорит Эдуард, как только перестает смеяться. - У тебя красные глаза. Ты плакала?
- Ночью выл волк, - отвечаю я.
- Здесь много волков, - равнодушно пожимает плечами мой хозяин. - И что волк?
- Он очень тоскливо выл, я не могла уснуть, - я в который раз смущаюсь под его взглядом.
- Так ты не выспалась, девочка моя. Тогда почему ты здесь? Беги в кроватку, - его голос становится совсем теплым, даже ласковым.
- Но Наталья...
- Это мой дом, - Эдуард насмешливо смотрит на меня, - и мое слово решающее. Ты идешь отдыхать. Сегодня у тебя выходной.
Я беспомощно оглядываюсь по сторонам. Он пьян, он проспится и забудет, что сам отпустил меня, а Наталья мне потом устроит выволочку. Мой хозяин встает из-за стола, берет меня за руку и выводит из кабинета.
- Натали, - его голос разносится по дому, как гром среди ясного неба. - Ко мне.
Наталья Викторовна прибегает так быстро, что я даже округляю глаза. Она смотрит на хозяина, потом на меня.
- Что она натворила? - раздраженно спрашивает женщина.
- Эля на сегодня освобождена от работы. У нее выходной, и чтобы никто ее не трогал, - говорит он.
- С какой стати? - Наталья зло смотрит на меня.
- Что? - вопрос был задан очень тихо, очень спокойно, но женщина ощутимо вздрогнула и потупила взгляд.
- Я все поняла, Эдуард Андреевич, - лепечет она.
- Беги, Элечка, - на лице Эдуарда блуждает усталая улыбка.
Я нерешительно смотрю на свою начальницу, но она лишь недовольно морщится.
- Я что-то непонятно сказал? - теперь вопрос обращен ко мне.
- С-спасибо, Эдуард Андреевич, - глухо отвечаю я.
- Кто? - его глаза становятся злыми. - Я ведь просил.
Кажется, мои коленки начинают дрожать так сильно, что дойти до комнаты я просто не смогу. Я испуганно смотрю на хозяина, он тяжело вздыхает, подхватывает меня на руки и несет до комнаты. Наталья плетется сзади. Эдуард открыл дверь ногой, внес меня и аккуратно положил на кровать. Потом заботливо погладил по волосам и улыбнулся.
- Отдыхай, Эля, отдыхай.
Дверь закрывается за ним, и я лежу с широко раскрытыми глазами, прислушиваясь к голосам в коридоре.
- Зачем ты это сделала, Ната? - раздраженно спрашивает мой хозяин. - Ты ведь давно уже все поняла.
- Я хотела, чтобы ты наконец расслабился, - она говорит ему "ты"! - Эдик, чем ты недоволен?
- Я чуть не сорвался! - он снова рычит. - Ты понимаешь, как мне сложно сдерживаться?
- Прости, - в ее голосе нет раскаяния.
- Еще раз попробуешь спровоцировать, последствия будут болезненными, - Эдуард успокоился, Наталья промолчала. - Где она? - я уже знаю, что этот вопрос всегда относится к его жене.
- Отдыхает, - равнодушным голосом отвечает моя начальница.
- Совершенно бесполезная сука, - он снова рычит.
- Но она та, кто даст тебе чистое потомство.
- Я не уверен, что это будет мое потомство, - резко отвечает Эдуард.
- Ты всегда можешь утопить щенков, - совершенно спокойно говорит женщина.
Я вздрагиваю, но тут же успокаиваю себя, что последняя фраза просто бред сонного воображения. Голоса удаляются, а я проваливаюсь в сон, и мне снится огромный разгневанный хозяин, который в бешенстве душит меня в своих объятьях и требует срочной ампутации сердца...
* * *
Необычайно высокий мощный мужчина прошел через несколько дворов и остановился перед пятиэтажным серым домом. Он некоторое время смотрел на припаркованные машины, затем уверенно двинулся к коричневой железной двери, взялся за ручку и рванул, срывая дверь с петель. Он принюхался и легко взбежал на четвертый этаж, останавливаясь напротив квартиры с дверью, обитой рейками. Снова рванул и вошел в квартиру, продолжая принюхиваться.
Он зашел в небольшую комнату с расстеленной кроватью, опустился на колени и уловил знакомый запах. Мужчина вытянулся на кровати, положив голову на подушку, что еще хранила след головы женщины, по следу которой он шел, прикрыл глаза и бессильно застонал, осознавая, что она опять ускользнула. Затем перевернулся на живот, снова глубоко вдохнул и яростно взвыл. С ней рядом спал мужчина, другой мужчина! Гигант вскочил, сорвал одеяло и обнюхал простынь. Следов их связи не было, они просто спали рядом. Мужчина некоторое время стоял, тяжело дыша. Он старался не сорваться, изо всех сил старался, но с момента ее побега делать это было все сложней. Ярость душила гиганта. Он упал на колени перед кроватью, схватил ее подушку, вдавил в нее свое лицо и заревел раненным зверем: