Рейтон поднес руку к лицу, пытаясь рассмотреть в полумраке нанесенную на браслет надпись. И с другом сдержал ругательство, узнавая древние символы, подобные тем, коими были исписаны стены в Приюте порока. Он слишком хорошо запомнил их, когда был там в последний раз. И сейчас Судьба будто насмехалась. Не позволяла добраться до места, где он мог бы решить множество проблем, но вместо этого сделала его пленником чужих страстей. Хуже всего было то, что вместе с остальными вещами у него забрали амулет. Тот самый, что вернула Лиаль, швырнув в портал и не пожелав увидеться лично. Как бы сейчас пригодилась эта вещица: он без труда выбрался бы, будь она в руках!
Зарычал, пытаясь выпустить на волю свою сущность, ту, в которой куда проще было бы разобраться с вставшими на пути преградами. Даже без магического амулета король Лунных волков легко одолел бы и засовы на двери, и справился бы с охраной. Вот только ничего не вышло. Собственное тело не подчинялось. Рейтон и человеком-то едва держался на ногах, а волка и вовсе не удалось выпустить на волю.
После нескольких безуспешных попыток, он рухнул обратно на каменный пол, едва не завыв от собственной безысходности.
– Эгей, да ты и правда, получается, случайно здесь? – присвистнул сосед. – Ну, тогда все еще хуже. И не трать понапрасну силы, пока на тебе этот браслет, обернуться не получится. Да и не снять его, разве что руку сам себе отгрызешь. Но такой исход тебя ведь вряд ли устроит, верно?
Его вообще не устроил бы никакой иной исход, кроме единственно желаемого. Рейтон прибыл на этот остров, чтобы вернуть жену, и не собирался становиться ни чьей собственностью. И, уже тем более, ублажать ненасытных дамочек, не сумевших получить желаемое в нормальных отношениях.
Но что он мог? Сейчас? Без денег, практически без одежды? Без амулета, без привычных сил, еще и взаперти? Не человеческими же зубами и пальцами было драть кованые пруты?
Уже хотел и правда броситься на них – ну, а вдруг? – как внезапно услышал за спиной грозное шипение.
– Да угомонись ты! – злобно прошептал его сосед. – Все, чего можешь добиться сейчас – что охранники рассвирепеют и решат проучить непокорного раба. Оно тебе надо? Побереги силы до утра, а когда окажешься на рынке, там и решишь, что делать. Бежать или искать покровительства. Но не раньше. Если не хочешь, конечно, и вправду остаться вечным пленником.
В этих словах была логика, в самом деле не стоило понапрасну тратить силы. Да только понял это Рейтон слишком поздно. Их услышали, и уже спустя несколько у решетки появился грузный и мрачный тип.
– Чего буянишь? – по всей видимости, его разбудили, и сейчас он размышлял, как лучше наказать того, кто посмел это сделать. – Я ведь не баба, мне твои таланты любовника ни к чему. Порешу – и дело с концом. Нет человека – нет проблемы, слыхал про такое? – и бугай загоготал, явно довольный собой.
– Отпусти меня, – Рейтон встал вплотную к решетке, разглядывая пришедшего. Тот был не охранником, как подумалось вначале: дорогая одежда и избыток самоуверенности выдавали куда более важную птицу. Что ж, так даже лучше. Если торговаться, то лучше с тем, кто имеет какую-то власть. – Я заплачУ. Сколько ты намереваешься получить за меня на рынке? Назови цену – и я дам в три раза больше.
К его величайшему изумлению, бугай вовсе не воодушевился столь щедрым предложением. Хмыкнул, насмешливо окидывая его взглядом с ног до головы.
– Ну давай, плати! Только прямо сейчас, тогда, возможно, я подумаю над твоим предложением.
– Я – Король Лунных волков! – повысил голос Рейтон. В другое время и в другом месте за подобное неуважением провинившийся уже мог бы лишиться головы. Но сейчас он бы и сам не позавидовал своему положению. – Как только доберусь до своих земель, сразу же рассчитаюсь с тобой!
– Так я и думал, – снова загоготал мужик. – Денег у тебя нет, а значит, и до земель своих ты не доберешься, кем бы ни был. Поэтому закрой пасть и умолкни, пока цел. Побереги свой язык для той красотки, которая тебя купит, а не то я выдеру его!
– В пять раз больше, – закинул Рейтон новое обещание. Он понятия не имел, сколько стоят предназначенные ублажать мужчины-рабы, но отдал бы любые деньги. Не столько за свою свободу, сколько за право снова отправиться на поиски ответов. Чтобы вернуть Лиаль.
– Плати сейчас – и убирайся. Или заткнись.
– В десять раз!
– А ты упертый, – покачал головой бугай. – Пожалуй, я хочу посмотреть, какой спрос будет на тебя на рынке. Там, может, и соглашусь на твое предложение.
– Или отправь письмо наследнице рода Лэн. Она даст за меня самую большую цену, – идея пришла неожиданно, но судя по вспыхнувшему в глазах торговца рабами интересу, и его вдохновила более всех предыдущих.
– Уверен? Чем же ты так хорош? Я как-то встречал княгиню Ильис, не похоже, чтобы она нуждалась в рабах. Еще и в таких.
– А я говорю не об Ильис. Меня выкупит ее сестра. Лиаль.
Откуда взялась такая уверенность? Она столько времени даже слышать о нем не хотела. Не пожелала ни увидеться, ни поговорить. С чего он взял, что самая прекрасная женщина во Вселенной заинтересуется судьбою раба? Лишившись возлюбленной, он потерял все на свете. И сейчас уцепился за крошечную соломинку, шаткую и невесомую, но разве можно было бы жить без надежды?
– Ладно, убедил, – задумчиво кивнул торговец. – Я отправлю письмо твоей щедрой госпоже и предложу ей принять участие в торгах. Но сейчас заткнись и дай мне поспать!
Он ушел, а Рейтон, не глядя на явно озадаченного услышанным разговором соседа, устало опустился на холодный пол. Оставалось только ждать. Его жизнь теперь полностью находилась в руках женщины, которую он обманул.
Глава 26
Он впервые находился на рынке невольников… с другой стороны. И раньше-то бывал нечасто: подбором слуг занимались специально обученные люди. Но и представить не мог, что окажется в этом месте в качестве товара.
Утреннее солнце светило неестественно ярко, или же так казалось после мрачного сумрака его ночной тюрьмы. Слепило глаза, так что хотелось зажмуриться и укрыться. Жар опалял кожу: на мужчине по-прежнему не было никакой другой одежды, кроме тонких, уже изрядно истертых брюк. Хорошо, хоть их не сняли, меньше всего на свете ему хотелось бы предстать перед улюлюкающей толпой обнаженным. Не потому, что это смутило бы. Но просто там, в этой толпе должна была находиться ОНА. Лиаль. И она не должна была видеть его покоренным. Униженным до такой степени.
Здесь находился и его вчерашний ночной гость. Бугай из подземелья и вправду оказался если не самым главным, то кем-то вроде того. Именно он принимал деньги за проданных рабов, и он же расхваливал достоинства новых – тех, которые только выходили на подиум, представая перед глазами покупателей.
Закрепленная на массивных цепях круглая деревянная платформа-сцена вращалась, поскрипывая, предоставляя тем самым зрителям возможность рассмотреть живой товар со всех сторон. Цепи крепились к огромному колесу, установленному на вершине каменного столба посреди площадки и приводимому в движение тоже рабами. Они медленно двигались по кругу, надавливая на рычаги скрипучего механизма, и этот монотонный скрипучий звук как будто драл кожу, пробирая до самых внутренностей.
Рейтон стоял у подножия сцены в ожидании своей очереди вместе с соседом по подземелью. При свете дня тот уже не выглядел так уверенно, как ночью, наоборот, стало казаться, что происходящее напрягает его. Сильно-сильно напрягает. И страшит. Он озирался по сторонам с явной тревогой, высматривая знакомых в толпе, и оказалось, что предел его мечтаний состоит в том, чтобы попасть к одной из прежних хозяек.
– То, к чему ты привык и хорошо изучил, намного лучше нового. Его не стоит бояться, потому что ты точно знаешь, чего ждать от каждого момента. Если женщина запомнила тебя как старательного любовника, однажды она захочет это вернуть. Значит, тебе крупно повезло. Не надо привыкать к прихотям новой хозяйки, не надо искать способов ее ублажить. Глядишь – и сам сможешь получить удовольствие, – он бубнил, мешая сосредоточиться, и внутри нарастало раздражение.