— У него не…
— Только не говори мне, что у него не было выбора, — огрызнулся я. — Потому что он был. Он мог бы выбрать нас. Мог бы выбрать… — не хотелось заканчивать мысль, потому что это сделало бы ее еще более реальной.
Но Элизабет и так все поняла.
— Окс, он выбрал тебя, — напомнила она, игнорируя гнев в моем голосе. — Или ты забыл об этом? Он никому не отдавал своего волка. Только тебе. Для него всегда существовал только ты.
— И много от этого толку сейчас? Он бог знает где с Картером и Келли. С Гордо. Черт, мы даже не знаем, жив ли он. Живы ли они все?
— Они живы.
Я уставился на нее.
— Ты уверена в этом.
— Да.
— Потому что…
— Потому что я мать. И волк. Я бы знала, если бы они погибли, точно так же, как знала, когда это случилось с Томасом.
В горле резко пересохло.
— Я их не чувствую. Не так, как раньше.
Дотянувшись, Элизабет провела пальцами по моей руке. Не знаю, хотелось ли мне в тот момент, чтобы она прикасалась, но Элизабет отдернула руку прежде, чем я успел отступить хоть на шаг.
— Не думаю, что тебе это под силу, — произнесла она. — Ты не волк. Даже если и стал теперь чем-то гораздо большим, чем раньше… это все равно не то же самое.
— Ты с ним говорила? — сердце бешено колотилось в груди.
— Нет, — печально ответила она. — Не говорила. Ни с кем из них. Ты бы знал, если бы было иначе. Окс, я понимаю, почему он поступил именно так, даже если и не согласна с ним. Потерять одного из родителей — ужаснейшее испытание. Как тебе самому прекрасно известно. И я ни в коем случае не умаляю твою потерю, но Джо лишился не просто отца. Он лишился еще и своего Альфы. А после ему пришлось раньше положенного взвалить на себя те обязанности, к выполнению которых он полагал будет еще долго готовиться.
— Дело ведь не в том, что так правильно, — сказал я ей. — Речь идет о мести. Ты хотя бы пыталась остановить его?
Элизабет выглядела так, будто я дал ей пощечину и это был единственный ответ, который мне требовался.
— Послушай…
— А как бы поступил ты? — вдруг спросила она. — Если бы у тебя появился шанс все исправить, но ты проигнорировал его, зная при этом, что твое бездействие причиняет страдания другим.
В ее голосе не было осуждения, лишь любопытство.
— Я бы поставил интересы стаи на первое место, — честно признался я. — Даже если бы был зол, и даже если бы больше всего на свете мне хотелось видеть Ричарда Коллинза мертвым, я бы сохранил стаю целой. Чтобы защитить их. Чтобы уберечь. И как только все немного утряслось бы и пришло в норму, мы приняли бы решение. Все вместе. Вот чему научил меня Томас. Он всегда говорил, что стая превыше всего.
Элизабет слегка улыбнулась.
— Он любил тебя, — произнесла она. — Томас. Очень любил. Как и все мы. А Джо сильнее всех. Не знаю, понимаешь ли ты это, Окснард, но ты нужен нам. Даже больше, чем можешь себе представить.
В глазах запекло и сильнее всего на свете хотелось, чтобы ее слова оказались правдой.
— А как быть с тем, что нужно мне? — спросил я ее.
— Мы нужны тебе так же, как и ты нам.
— Мне нужен он.
— Я знаю.
— Им следует вернуться.
— Я знаю.
— Случится ли это вообще когда-нибудь?
Элизабет коротко коснулась моей руки.
— Они вернутся. Когда смогут.
Этого было недостаточно, но я знал, что большего она мне пообещать не может.
— Пойдем… — позвала она.
Внезапно у меня зазвонил телефон.
В тишине леса это прозвучало ужасающе громко.
— Извини, — пробормотал я. И на краткий миг сердце в груди ёкнуло, потому что я был уверен, что это он. Это Джо, и сейчас он скажет, что ему очень жаль, что он никогда не собирался уезжать так надолго, что он возвращается домой, что он больше никогда не бросит меня, и все будет хорошо.
Нащупав в кармане, я вытащил телефон. Экран ярко светился в темноте, слепя глаза, и я не мог разглядеть, не мог…
— Да, — прохрипел я. — Джо, это…
— Окс? — на том конце кто-то плакал. — Окс. Они… мне больно, Окс.
Не Джо.
— Джесси? — узнал я голос. Я чувствовал себя одновременно сбитым с толку, злым, и обиженным. Потому что это был не Джо, это был не Джо, это был не Джо…
— Окс, — выдавила Джесси. Она плакала. — Их глаза. Они светятся…
— Где ты? — выпалил я, крепче сжимая телефон.
А потом она вдруг закричала.