Я оттолкнул его, а он все смеялся и смеялся.
— А где Крис? — спросил я.
— Поехал к маме, — ответил Таннер. — Снова что-то с желудком.
— Она в порядке?
Рико пожал плечами.
— Может быть. Пока никто не знает.
— Окс! — крикнул Гордо из кабинета. — Тащи свою задницу сюда!
— Оу-оу, — ухмыльнулся Рико. — Будь осторожен, papi. Кто-то сегодня не в духе.
Голос и правда был такой. Напряженный и сварливый. Я заволновался. Не за себя. За него.
— Он просто бесится, что Оксу нужна неделя для школы, — пробубнил Таннер. — Сам знаешь, какой он, когда Окса нет рядом.
Я чувствовал себя отвратительно.
— Я бы мог…
— Захлопни варежку, — велел Рико, прижимая пальцы к моим губам. Я почувствовал вкус машинного масла. — Тебе нужно сосредоточиться на учебе, и Гордо сможет с этим справиться. Образование гораздо важнее, чем его скулеж. Понятно?
Я кивнул, и он убрал пальцы.
— Мы будем в порядке, — сказал Таннер. — Просто сдай тесты, нас ждет целое лето впереди, хорошо?
— Окс!
Рико пробормотал по-испански, что-то вроде «гребаный хренов диктатор» в сторону Гордо. Я научился довольно лихо разбираться в испанских ругательствах.
Я прошел в заднюю часть мастерской, в кабинет, где сидел Гордо. Сосредоточенно нахмурив лоб, он что-то печатал одним пальцем. Таннер подшучивал над ним, что он словно «дятел по темечку». Гордо почему-то не находил это смешным.
— Закрой дверь, — велел он, не взглянув на меня.
Я закрыл дверь и сел на свободное место по другую сторону его стола.
Он ничего не сказал, поэтому я решил начать сам. Гордо порой бывал таким.
— Ты в порядке?
Он сердито посмотрел на экран компьютера.
— Все нормально.
— Ужасно дерганый для того, у кого все нормально.
— Не смешно, Окс.
Я пожал плечами. Такое было в порядке вещей. Я знал это.
Он вздохнул и провел рукой по лицу.
— Прости, — пробормотал он.
— Ладно.
Он наконец-то посмотрел на меня.
— Я не хочу, чтобы ты появлялся здесь на следующей неделе.
Я попытался скрыть свою боль, но не уверен, что получилось.
— Ладно.
Гордо выглядел пораженным.
— Ох, Господи. Окс, я не это имел в виду. На следующей неделе у тебя выпускные экзамены.
— Я знаю.
— И ты знаешь о договоренности с твоей мамой, что успеваемость в школе не должна пострадать, иначе ты не будешь работать здесь.
— Знаю.
Я был рассержен, и это было заметно.
— Я не хотел… просто… — он застонал и откинулся на спинку стула. — Я в этом полный отстой.
— В чем?
Он махнул рукой между нами.
— В этой херне.
— Ты хорошо справляешься, — тихо заметил я. С этой херней. Он был мне как брат или отец. Мы это не обсуждали. В том не было необходимости. Мы оба знали, чем это являлось. Просто казалось легче чувствовать себя неловко из-за этого. Потому что мы мужчины.
Он сощурил глаза.
— Да?
— Да.
— Что с оценками?
— Четверки. Одна тройка.
— История?
— Ага, гребаный Стоунуолл Джексон.
Он долго и громко смеялся. Гордо всегда громко смеялся, хоть и редко.
— Никогда не говори так при маме.
— Ни за что в жизни.
— На полный рабочий день летом?
Я улыбнулся ему. Потому что уже не мог дождаться.
— Да. Конечно, Гордо.
— Тебе придется попотеть, Окс.
Морщины на его лбу разгладились.
— Могу я… могу я хоть заглянуть сюда на следующей неделе? — спросил я. — Я не… я просто… — слова. Слова — мои враги. Как сказать, что здесь я чувствовал себя в безопасности? Здесь я чувствовал себя, как дома. Здесь меня не осуждали. Здесь меня не звали «гребаным дебилом». Я не был пустой тратой времени и пространства. Хотелось сказать так много, слишком много, но я понял, что вообще не могу ничего вымолвить.
Но это был Гордо, поэтому мне и не пришлось ничего говорить. Я видел в его глазах облегчение, хотя для приличия он старался оставаться строгим.
— Никакой работы. Ты приходишь сюда и занимаешься. Не страдай херней. Я серьезно, Окс. Крис или Таннер могут помочь тебе с гребаным Стоунуоллом Джексоном. Они разбираются в этом дерьме лучше, чем я. И не спрашивай у Рико. От него пользы ноль.
У меня словно камень с души упал.
— Спасибо, Гордо.
Он закатил глаза.
— Выметайся отсюда. Ты должен работать.
Я отсалютовал ему, хотя знал, что он это ненавидит. И поскольку я был в хорошем настроении, то притворился, что не услышал, когда он пробормотал:
— Горжусь тобой, малец.
Позже я вспомнил, что забыл рассказать ему о Беннетах.