Трава колыхалась на ветру.
— Окс, — произнес он.
— Альфа, — ответил я, едва сдерживая гнев в своем голосе.
Он слегка поморщился, прежде чем кивнуть в ответ.
— Альфа. — И Джо не вторил мне. Он меня признавал.
Потому что это больше не была его территория.
Каким-то образом она стала моей.
Робби опять мягко положил руку мне на плечо.
Джо снова перевел взгляд на Робби. Посмотрел ему в лицо. Потом туда, где он касался меня. Вновь вернулся взглядом обратно ко мне.
И зарычал. Предупреждающе. Ко мне прикасался какой-то незнакомый ему другой волк.
Все напряглись.
Робби зарычал в ответ и, прежде чем я успел его остановить, перемахнул через меня, и приземлившись перед стаей, чуть пригнулся, оскалив зубы.
Картер с Келли мгновенно выпустили когти и клыки в ответ, как по команде заслонив собой Джо, ожидая, что сделает Робби дальше. Остальные за моей спиной тоже пришли в движение, принимая натренированные тактические позы, готовые сражаться, если понадобится, в случае нападения на меня, чтобы защитить своего Альфу.
Все должно было быть совсем не так.
Все, что сейчас происходило.
Мне это не снилось.
Я не спал.
— Довольно, — велел я.
Робби тут же поник.
Как, впрочем, и Картер с Келли.
Они расступились, вновь открыв Джо для обозрения.
Гордо так и не сдвинулся с места ни для атаки, ни для защиты.
Робби смущенно потер затылок и выпрямился.
— Я бы сделал это снова, — пробормотал он.
— Знаю, — ответил я. — Но в этом нет необходимости.
Он коснулся моего плеча, возвращаясь на свое место позади меня.
Я снова посмотрел на Джо.
— Ты здесь, — коротко. Сразу к делу.
— Так и есть. Мы здесь.
— Ты сделал то, что намеревался?
После секундного колебания он ответил:
— Нет.
Это… Я не знал, как на это отреагировать.
— Почему нет?
— Все изменилось.
— Значит, все это было напрасно.
— Я бы так не сказал. Посмотри на себя.
— Посмотри на меня, — повторил я.
— Нам здесь рады? — спросил Джо, и это был самый важный вопрос. Потому что Альфа территории должен был дать свое согласие другой стае. Так уж все устроено.
Но это не должно было касаться его. Их.
— Это ваш дом, — процедил я сквозь стиснутые зубы. — Вам не обязательно спрашивать об этом.
— Обязательно, — сказал он, и красный цвет в его глазах сменился привычным голубым, ярким и глубоким. — И тебе это прекрасно известно, Окс, так же, как и мне. Особенно теперь, когда ты… это ты.
На краткий миг я подумал, не сказать ли «нет». Нет, вам здесь не рады. Нет, вы нам не нужны. Нет, мы не хотим вас видеть. Потому что вас не было слишком долго. Вы оставили нас одних. Ты поставил других превыше нас. Ты был эгоистом. Жестоким эгоистом. Ты был нужен нам. Ты был нужен мне. Мать твою, ты дико был мне нужен, а ты ушел…
— Добро пожаловать, — ответил я. — Вам здесь рады. Всем вам.
Все слегка расслабились.
Кроме нас с Джо.
— И надолго? — поинтересовался он.
Будто трещина в стене.
— До тех пор, пока вам вновь не захочется сбежать.
Это вырвалось прежде, чем я успел себя сдержать.
Все четверо выглядели так, словно я их ударил.
Мне следовало бы почувствовать себя лучше.
Но этого не произошло.
— Можете подойти к ним, — разрешил я.
И Элизабет с Марком тут же бросились вперед, протискиваясь мимо меня, чтобы добраться до своей семьи. Гордо на шаг отступил, когда Элизабет сгребла в охапку сыновей, прижимая их к себе так близко, как только могла, ее руки едва были в состоянии обхватить всех троих одновременно. Она терлась лицом об их щеки, желая ощутить на них свой запах, а на себе — их. Альфа во мне ощетинился при мысли о том, что моя стая будет пахнуть как другая, но я одернул себя. Дело было не в этом. Во всяком случае, не для нее.
Марк провел руками по их остриженным головам, смешивая свой запах с запахом Элизабет.
Картер с Келли плакали, прижимаясь к матери.
Марк двинулся к Гордо. Гордо же в свою очередь даже не шевельнулся. Они стояли, уставившись друг на друга, разговаривая на безмолвном языке, которого я понять не мог.
Джо по-прежнему не отводил от меня взгляда, даже когда мать прижимала его к себе.
— Ваши комнаты до сих пор в вашем распоряжении, — произнес я. — Думаю, вам захочется немного отдохнуть.
И поскольку больше не мог этого выносить — не мог больше выносить его близости — я ушел.
Закрыв за собой дверь старого дома, я привалился к ней, пытаясь дышать.