— Оно того стоило?
Келли посмотрел в окно на брата.
— В какие-то дни, полагаю, да. В другие — нет. Про большую часть времени не знаю, что и сказать. Потому что понятия не имею, как мы теперь вписываемся сюда. Ты ведь тоже чувствуешь это, правда?
Он открыл дверцу и вышел из машины.
Я наблюдал за ними через окно.
Келли подошел и встал рядом с братом, плечо к плечу.
Картер выглядел напряженным. Они оба так выглядели.
Подумалось, что теперь их можно принять за близнецов не только из-за похожей внешности, но и из-за того затравленного выражения, что застыло на их лицах. Того, как чувство вины давило на обоих.
Было больно, когда они уехали.
Когда умерла моя мать. Когда умер Томас.
Но мы горевали. По ним. По всем ним.
И боль до сих пор не исчезла. Может, разве что, стала более терпимой, чем раньше.
Они же оказались лишены этого.
Потому что продолжали вариться во всем произошедшем. В том, что натворил Ричард Коллинз и в том, что делали сами.
Да, это был их выбор.
Будь то семья или обязательства.
Но у них не было возможности остановиться. Отдохнуть. Оплакать все, что они потеряли.
Мое сердце разрывалось из-за этого.
Я последовал за ними.
Они смотрели на меня, пока я медленно шел к ним.
— Я не знаю, как простить вас, — признался я. — Как простить Джо.
— Но ты простил Гордо, — заметил Картер с горечью. — Это оказалось достаточно просто.
— Ни хрена я ему не простил. То, что я с ним разговаривал, еще ничего не значит. Поверь мне, он точно в таком же положении, как и любой из вас.
— Я бы поступил так снова, — категорично заявил Картер.
Келли издал сдавленный звук.
— Серьезно? — спросил я.
— Если бы все это случилось снова, если бы нам пришлось пройти через это заново, я бы поступил точно так же. — Он был непокорным. Сердитым. Напуганным.
— Почему?
— Потому что нам нужно было уйти.
— Вы могли взять меня с собой.
— Ты не понимаешь, — Картер выглядел расстроенным.
— Полагаю, это мы уже выяснили.
— Папа знал.
— Картер, — осадил его Келли.
Картер проигнорировал брата. Он не сводил с меня глаз.
— Знал — что? — я перевел взгляд с одного на другого.
— Он не сказал этого напрямую. Не сразу. И не был слишком многословен.
— Картер, — попытался вновь Келли, — может, ему лучше услышать это от…
— Папа велел нам защищать тебя, — перебил его Картер. — Потому что ты особенный. Потому что ты не такой как все. Сказал, если с ним что-нибудь случится, мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы уберечь тебя, чтобы ты был в безопасности. Точно так же, как мы оберегали бы маму. Потому что ты важен. Но немного иначе.
Мне будто дали под дых. А сердце снова и снова разрывалось в груди.
— И с ним действительно кое-что случилось. Он умер. А Джо стал нашим Альфой. И единственное, о чем он мог думать, — как положить конец всему происходящему раз и навсегда. Все, о чем мы могли думать, — о твоей безопасности. Потому что, если Осмонд понял, кто ты, тогда и Ричарду это тоже стало известно. А если об этом узнал Ричард, то в безопасности ты точно не был.
— И поэтому вы уехали, — сказал я.
— Не самое лучшее решение, возможно, — ответил он. — Но это был единственный выход.
— Вот это уж точно не правда, мать вашу, — огрызнулся я. — Вы могли бы…
— Мы уехали, чтобы покончить с этим. Чтобы отвлечь внимание от тебя и найти его самим, — объяснил Картер. — Мы уехали, чтобы защитить тебя, и оберегая вас магией Гордо, надеялись, что сможем отвадить отсюда остальных. Мы сделали все, что могли, Окс. Правильно ли мы поступили? Не знаю. Но я сделал бы это снова, если бы это означало, что ты в безопасности. Потому что вряд ли кто-то из нас удивился, увидев по возвращении, кем ты стал. Думаю, папа знал раньше всех нас, кем ты будешь. Ты собрал стаю, Окс, из людей. Никто, кроме тебя не смог бы этого сделать. Прости, что мы уехали. Мне жаль, что ты чувствовал себя брошенным. Прости, что ничего тебе не сказали. Но ты мой брат. И брат Келли. Мы сделаем ради тебя все, что угодно.