После этих слов мы оба погрузились в собственные мысли. В конце концов официантка принесла нам еду. Нога Марка прижалась к моей, ища тактильного контакта, как и всегда.
— Я рад, что мы с тобой друзья, — уткнувшись взглядом в свой суп, признался я. — После стольких лет.
Он ничего не ответил, но в этом не было необходимости. Думаю, стук моего сердца говорил за нас обоих.
Шел третий месяц и в какой-то момент мы наконец стали сплоченными.
Стычки по-прежнему случались время от времени. Невозможно, чтобы двенадцать человек сосуществовали вместе и всегда ладили.
Но конфликтов было мало, и они всегда прекращались, прежде чем перерастали во что-то более серьезное.
Большинство из членов стаи оставались либо в доме Беннетов, либо в старом доме, что бывало значительно чаще. Мы с Джо и не думали переезжать из моей старой комнаты, хотя кровать была слишком тесной для нас. Мы вместе засыпали, вместе просыпались. Вместе вставали по утрам: он, чтобы вывести волков в лес, я, чтобы отвезти парней в мастерскую, а Джесси на работу, в ранние часы по Грин-Крик тянулись вереницы машин.
Несмотря ни на что, каждое утро Джо прикасался к волку, которого подарил мне, тому самому маленькому каменному волку, который продолжал стоять на моем столе. Он проводил кончиками пальцев по статуэтке, по голове, затем вниз по спине до самого хвоста. На лице Джо появлялось выражение такого благоговения, словно он поверить не мог, что я сохранил его подарок, что я по-прежнему хочу хранить его у себя.
Мы непременно опаздывали, потому что я прижимал его к стене и стонал, посасывая его язык.
Джо настаивал на большем. Чтобы я его трахнул. Чтобы он трахнул меня.
Но я не мог. Еще нет.
Я видел, что случилось с Элизабет, когда погиб Томас.
Я видел, как глубоко она ушла в себя, отдавшись своему волку.
Если со мной сейчас что-нибудь случится… что ж. Я знал, что они будут горевать. Прочувствуют эту потерю до мозга костей. Джо может так и не оправиться. Или же, наоборот, станет только сильнее из-за этого.
Но если со мной что-нибудь случится после того, как мы станем парой?
Вряд ли Джо сможет отойти от такого.
Потому что быть парой означало стать чем-то гораздо большим, чем мы являлись сейчас.
Джо хотел этого. Я это знал. Я сам хотел этого больше всего на свете.
Но я не мог так поступать с ним. На всякий случай. Я не мог так рисковать.
Скорее всего, у нас над головой всегда будет что-нибудь висеть, как Дамоклов меч. Но хуже Ричарда Коллинза я даже представить себе ничего не мог.
Я снова и снова повторял себе, что как только его не станет, я возьму все, что Джо готов мне дать.
Потому что с Ричардом будет покончено. И он больше ничего не отнимет у меня. У нас. Мы стали сильнее, чем когда-либо прежде. Мы были сплоченными. Мы стали такой стаей, какой никогда раньше не были, все мы. Мы работали вместе. Жили вместе. Ели вместе. Мы были семьей, и я уже потерял слишком многих, чтобы позволить кому бы то ни было отнять у меня еще кого-нибудь. Даже если бы мне пришлось пожертвовать собственной жизнью, чтобы сохранить их всех в безопасности, что ж, ладно, я готов был пойти на это. Да будет так. До тех пор, пока они все в безопасности, моя задача как Альфы выполнена.
Я не хотел умирать. Но сохранить всех в живых хотел сильнее. И испытывал чувство вины из-за этого.
Потому что был рядом, когда ночью его одолевали кошмары. Джо Беннету исполнился двадцать один год, но ему до сих пор снились те ужасы, которые он пережил в детстве. Всякий раз, когда он начинал метаться и скулить, захваченный в ловушку собственного подсознания, я обнимал его, крепко сжимая в объятиях и шепча на ухо, что он в безопасности, что он дома, что я никогда не позволю, чтобы с ним что-нибудь случилось. До тех пор, пока дышу.
После этого он всегда засыпал глубоким сном. В безопасности, пока я присматривал за ним.
Это была моя семья.
Эти люди были моей стаей.
Я бы сделал ради них все, что угодно.
Вот почему, когда Ричард Коллинз пришел снова, он пришел за мной.
ГЛАВА 32
МОНСТР
— Привет, Окс, — произнес монстр.
Я крепче сжал в руке телефон.
Изо всех сил стараясь, чтобы сердце в груди не колотилось.
Волки бегали по лесу в лучах полуденного солнца. Полнолуние было шесть дней назад, поэтому они отрабатывали избыток энергии, которая до сих пор циркулировала в них.
Люди растянулись вокруг меня. Гордо сидел чуть в стороне с закрытыми глазами, скрестив ноги и делая глубокие, медленные вдохи, зарывшись пальцами в траву.