День выдался спокойным. Скоро мы вернемся домой, чтобы поужинать. Было воскресенье. Это была наша традиция. Элизабет нашла новый рецепт мясного рулета, который хотела опробовать. Я собирался приготовить салат из огурцов.
— Привет, — ответил я.
Ричард Коллинз негромко рассмеялся.
— Я их слышу. Как они дышат вокруг тебя. Волки… чуть дальше, но если я напрягусь. Если прислушаюсь достаточно внимательно, то наверняка услышу Картера и Келли. Марка. Элизабет. Робби, да? Новенький. Твоя новая Бета-сучка. И Джо, разумеется. Блудный сын вернулся домой, на отцовскую землю. Принц и королевство павшего короля. Скажи мне, Окснард. Сжигает ли тебя изнутри от осознания того, что я первым дотронулся до него? Сводит ли у тебя все внутренности от того, что мои пальцы прошлись по его коже раньше, чем смогли твои?
— Возможно, — сказал я. — Но больше этому не бывать. Никогда.
— Ах, Окс, — произнес Ричард. — Только не говори, что ты на самом деле в это веришь. Послушай. Ты слышишь меня?
— Да.
— Я хочу, чтобы ты оставил их. Прямо сейчас. Нам с тобой многое нужно обсудить.
— Окс.
Я резко вскинул голову.
Рико внимательно наблюдал за мной.
— Все в порядке? — спросил он.
Я кивнул и натянуто улыбнулся.
— Нужно ответить на звонок, — я старался не дать эмоциям просочиться сквозь узы. Альфы, как меня научили, способны притупить даже самые сильные эмоции, чтобы не проецировать их на своих Бет, свою стаю.
Я подумал о том, что моя мать была замечательной женщиной.
О том, насколько чудесной и доброй она была.
Подумал о том, что люблю свою семью.
О том, что Джо вернулся, что он дома, и останется здесь.
А еще я подумал, что никому не позволю причинить им боль, потому что «стая», потому что «любовь», потому что «дом».
Мое сердцебиение замедлилось.
Шея взмокла от пота.
Кожа плотно натянулась.
Но сердцебиение постепенно пришло в норму.
Рико склонил голову набок. Джесси нахмурилась.
— Сейчас вернусь, хорошо? — Я даже смог выдавить улыбку — ужаснейшую, искусственную улыбку, которая казалась слишком широкой.
Они кивнули.
Я поднялся на ноги, держа телефон возле уха, и направился прочь от всех.
В противоположную от волков сторону.
Я слышал каждый его вздох.
Скрип языка о зубы.
Стараясь при этом думать о чем-то успокаивающем, например, о том, как будет выглядеть уже традиционный салат из огурцов, хрустящий и сладковатый. Пот струился по спине. Солнечный свет пробивался сквозь кроны деревьев. Казалось, все птицы умолкли, весь лес затих, но в действительности все звуки заглушала кровь, стучащая у меня в ушах.
Появилось ощущение, будто я бреду среди деревьев уже несколько дней.
Хотя прошли всего минуты.
— Я один, — произнес я в трубку. — И далеко отошел.
— Правда? — спросил Ричард. — Если честно, я ожидал большего… сопротивления с твоей стороны.
— Возможно, я лгу.
— Возможно, — согласился он. — Но это не так. Твое сердцебиение на удивление спокойно. По правде говоря, контроль, который ты демонстрируешь, экстраординарен. Каким образом тебе это удается?
— Понятия не имею, о чем речь.
— Нет, — резко сказал Ричард. — Не стоит этого делать. Ты не смеешь так со мной играть, Окснард. Не сегодня. И никогда. Думаешь, что знаешь, на что я способен, но ты даже понятия не имеешь. Я же говорил тебе, Окс. Я — чудовище.
— Мне плевать, кто ты такой. Ты никогда не…
— Ты знаком с мистером Фордхэмом?
Это заставило меня резко умолкнуть, потому что я не понимал к чему он ведет. Мистер Фордхэм был стариком, который время от времени наведывался в автомастерскую. Я вспомнил, как Гордо предложил снизить ему цену на каталитический нейтрализатор, потому что мистер Фордхэм не мог себе этого позволить. Именно таким человеком был Гордо — и до сих пор оставался — а выражение лица мистера Фордхэма в тот момент казалось чем-то необыкновенным, таким милым, добрым и просто благодарным за то, что Гордо сделал для него. Когда он узнал, что Гордо вернулся в город, то пришел, пожал ему руку и долго с ним разговаривал.
— Окс, — негромко произнес Ричард. — Я задал тебе вопрос.
— Да, — ответил я слегка отстраненно. — Я знаю его.
— А ты знал, что сегодня у него была назначена встреча с врачом? Ради которой ему пришлось покинуть Грин-Крик. Он, знаешь ли, пожилой человек. Сердце, как правило, со временем уже тикает не так, как раньше. Он также довольно бесстрашен, если хочешь знать. Особенно беря во внимание мои зубы.