И я ответил:
— Привет, Джо, — потому что никто другой не кричал бы так обо мне, никто другой не жаждал бы так отчаянно услышать мой голос.
И песнь, которую он завыл была чудесной, наполненной таким зеленым облегчением, что у меня защипало в глазах.
Она эхом отзывалась в деревьях вокруг меня. Он был близко. Так близко.
Мне нужно было его увидеть. Чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Чтобы сказать ему, как мне жаль. Сказать, что я не хотел оставлять его. Что единственное место, где мне всегда хотелось быть — рядом с ним. Все, чего мне хотелось, — чтобы он был в безопасности. С того самого первого дня на грунтовой дороге, когда он говорил и двигался словно маленький «торнадо», все, чего мне всегда хотелось, — убедиться, что с Джо Беннетом больше ничего не случится.
Он шел за мной.
Я попытался сосредоточиться на остальной стае, чтобы удостовериться, что с ними все в порядке, но Джо был ошеломляющим. Все было им. Он был всем. Кроме него я больше ничего не слышал, не видел и не ощущал.
Я, спотыкаясь, спустился в русло ручья так осторожно, как только мог. Обломки моста валялись в воде, повсюду были разбросаны груды досок и гвоздей. Я их больше не чувствовал. Ричарда. Осмонда. Омег. Уже нет. Яд исчез.
Мои ноги коснулись воды, ботинки и штаны промокли.
Теперь я слышал.
Стаю.
Джо.
Я начал карабкаться вверх по склону русла ручья. Кровь капала с моих рук в грязь, но все было в порядке. Все было хорошо. Еще немного и я буду дома.
Я добрался до вершины.
И тогда он появился. Белый волк с красными глазами. Всего в нескольких ярдах от меня.
Раздался характерный хруст костей и мышц. И Джо встал, наблюдая за мной широко распахнутыми глазами, на нем не было ни нитки одежды.
— Окс, — начал он. Голос его был хриплым и срывающимся. — Я думал… Я думал…
Поэтому я сделал шаг к нему и заговорил:
— Нет, все в порядке. Все в порядке, клянусь тебе, с ним покончено, все кончено, уверяю тебя, Джо. Прости. Прошу, не сердись. Пожалуйста, не сердись на меня. Мне жаль, прости, я…
За спиной прогремел взрыв.
Я резко обернулся.
Остатки моста разлетелись на куски, когда наполовину обратившийся Ричард Коллинз взметнул из-под обломков и через миг приземлился прямо передо мной, все его тело было сплошь окровавленным и искалеченным, когти выпущены.
Опустив одну руку на плечо, он притянул меня к себе.
— Альфа, — прорычал волк мне на ухо.
А затем пронзил другой рукой — когти вспороли кожу живота, протыкая до тех пор, пока вся его рука не оказалась внутри меня.
Позади раздался душераздирающий крик.
Я еще никогда не слышал, чтобы Джо так кричал.
Сердце разрывалось, даже когда Ричард Коллинз вырвал руку из моего тела.
Я закашлял, не понимая, что только что произошло.
Опустил взгляд.
Из меня хлестала кровь.
Часть внутренностей болталась снаружи — мокрая и красная, мясистая на вид масса.
Я вновь поднял глаза. Двигаясь, словно в замедленной съемке.
Внезапно навалилась сильная усталость.
Ричард отступил на шаг, когда я рухнул на колени. Изо рта потекла кровь.
Ричард Коллинз откинул голову назад. Затем наклонил ее сначала в одну сторону, потом в другую, разминая шею.
Раны на его теле начали заживать.
А когда Ричард открыл глаза, они полыхали красным цветом Альфы.
На несколько долгих секунд он получил то, чего так жаждал. То, что начал много лет назад, наконец подошло к своему логическому концу.
Ричард Коллинз взревел.
И я прочувствовал этот рык до мозга костей.
Это был сильный звук.
Необычайно мощный.
Но он оборвался, стоило Джо Беннету выпустить когти и положить руки по обе стороны лица Ричарда Коллинза, а затем оторвать его голову от плеч.
Ричард рухнул на колени, повторяя мою позу.
С той лишь разницей, что у меня кровь шла из раны на животе.
Он же истекал кровью, что фонтанировала из рваного обрубка шеи.
Перед глазами стало расплываться. Абсолютно все.
Я не мог сглотнуть.
И вряд ли был в состоянии сделать еще один вдох.
Джо уронил голову Ричарда на землю, а мне захотелось спросить, почему он двигается так медленно. Он был Альфой, но казалось, будто он под водой, и я не понимал почему.
Ричард упал на спину.
Я сделал то же самое.
Прежде чем моя спина коснулась земли, меня подхватили чьи-то руки, не давая больно удариться.
Я моргнул, когда меня мягко опустили. Звезды наверху казались такими яркими.
И луна. О боже, луна. Хотелось, чтобы она была полной. Потому что полнолуния были моими любимыми фазами луны.