— На меня.
— Причем пиздец как.
— О.
— Зачем?
Я не стал прикидываться дурачком. Вряд ли у меня получилось бы.
— Потому что, если существовал хоть малейший шанс, что он не причинит тебе вреда, я должен был им воспользоваться. А еще другие. Люди. Я не мог… Не мог бросить их, Джо. Я просто не мог.
— Ты должен был рассказать мне.
— Вся эта героическая затея становится бессмысленной, расскажи я о ней всем.
Выдох, вырвавшийся у него, скорее напоминал всхлип, но мы подождали, пока он снова взял себя в руки.
— Ты не можешь поступить так снова, — произнес Джо наконец.
— Если это будет означать…
— Окс. Больше никаких секретов.
Я прищурился, глядя на него.
— Это потому, что ты теперь можешь читать меня вот так?
Джо фыркнул.
— Я всегда умел читать тебя, Окс. Мы… Просто мог. Ты Окс.
— А ты Джо.
— Именно, — сказал он.
Я посмотрел на звезды.
— Они знают?
— Кто?
— Альфа Хьюз. Остальные. Там, на востоке.
— Нет. Я велел Робби подождать.
— Чего?
— Тебя.
— Почему?
— Мы же команда, Окс. Ты и я. Я не могу без тебя это сделать. И тебе не следовало бы делать это без меня. Больше никогда.
— Я могу, — признался я. — Делать это без тебя. Просто не хочу.
Джо усмехнулся, и это было приятно слышать.
— Хорошо.
— Эй, Джо?
— Да?
— Как я выгляжу?
— Выглядишь как ты.
— Когда волк.
— Выглядишь как ты, — повторил он. — Я узнал бы тебя где угодно. И я узнал.
Небо начинало светлеть.
Птицы стали перекликаться звонче.
Я был ошеломлен всем этим.
Джо заговорил:
— Ты большой, Окс. Больше тебя я еще никого никогда не видел. Ты даже больше меня. Моего отца. Но знаешь, в этом есть смысл. Потому что именно таким ты для меня всегда и являлся. Важнее и значимей тебя ничего не было. В тот день, когда я увидел тебя, то понял, что все уже никогда не будет как прежде. Ты — всеобъемлющий. Ты затмеваешь собой все. Когда вижу тебя, Окс, все остальное просто перестает существовать.
Джо говорил и говорил:
— Глаза у тебя красные, как и у меня. Но твой волк черный, Окс. Черный, как смоль. Весь полностью. Без малейшего оттенка. У тебя длинный хвост и мощные лапы. Острые зубы. Но я все равно вижу тебя в волке. Я вижу тебя в его глазах. Я знаю тебя, Окс. Я узнал бы тебя где угодно. Ты перекинулся не из-за луны, а потому, что тебе пришлось. Потому что твой волк знал, что должен отыскать меня. Чтобы я доказал тебе, что могу вернуть тебя. Когда-то давным-давно жил одинокий мальчик, сломленный мальчик, который не знал, сможет ли он обратиться, и потребовался один-единственный человек, чтобы показать ему как это сделать. А теперь я сделал то же самое для тебя, потому что именно это мы и делаем друг для друга. Вот что такое стая. Вот что все это значит.
Джо сказал:
— Ты мой, Окс. А я твой. И я уже не могу дождаться, чтобы показать тебе, что я создан для тебя так же, как ты был создан для меня.
Дотянувшись, я взял его лицо в ладони. Он прильнул к моему прикосновению. Такого, как он, в жизни никогда не было. От того маленького мальчика на грунтовой дороге, до подростка с красными глазами, и до закаленного мужчины, который стоял передо мной у дома в конце переулка и произносил те же слова, которые говорил мне много лет назад. Такого, как Джо, больше не существовало. И он был моим.
Я притянул его к себе.
Поцелуй был теплым и влажным. Его губы накрыли мои, я прижал его еще ближе, и подумал, что, хотя монстру пришел конец, это было только начало. Я сомневался, что смогу отпустить Джо. Уже нет. Только не снова. Мы еще не исцелились полностью. И существовала вероятность, что этого никогда не произойдет. Папа однажды сказал мне, что люди будут всю жизнь ко мне дерьмово относиться. Монстр сказал Джо, что его семья больше не желает его знать. Нам пришлось жить с этим, с этими словами, что нам внушили. Может, мы никогда не освободимся от призраков прошлого. Во всяком случае, не до конца.
Но мы все равно будем сражаться с ними изо всех сил.
И, возможно, это единственное, что имеет значение.
Солнце уже начало подниматься, когда остальная часть нашей стаи отыскала нас — и волки, и люди. Я слышал, как они пробираются сквозь деревья, стоило им войти в лес. И почувствовал, как незадолго до этого они проснулись.
Я знал, когда они найдут нас, Рико, Таннер и Крис, вероятно, завопят о моей наготе, обвиняя в том, что я пытаюсь использовать свое положение Альфы, чтобы создать гарем. Они будут как всегда несерьезные и шумные, но в их глазах отразится облегчение от того, что на моем теле больше нет зияющих ран.