— В дом, — скомандовал Томас.
Картер больше ничего не произнес. Поднялся на крыльцо и вошел внутрь, прикрыв за собой дверь дома Беннетов.
— Он в порядке? — спросил я, не в силах взглянуть на Томаса.
— Будет, — ответил он.
— Я не…
— Я знаю, Окс.
Я посмотрел на Томаса. Он не был зол. Его лицо казалось печальным.
— Я провожу тебя домой.
Хотелось возразить. Попросить лишь на минутку увидеться с Джо, чтобы сказать ему, как мне жаль. Но его тон не оставил места для пререканий, поэтому я просто кивнул и пошел за ним, топая по грязи.
— Она милая? — спросил Томас.
— Кто?
— Девочка.
Я пожал плечами.
— Нормальная. И человек она хороший.
— В твоей жизни их встречалось не так уж и много, — скорей утверждение, чем вопрос.
— Теперь много, — честно сказал я. Потому что так и было.
— Много, — согласился он. — Порой я забываю, что тебе всего шестнадцать. У тебя мудрая душа, Окснард.
Я не знал, хорошо это или плохо, поэтому ничего не ответил.
— Она тебе нравится?
— Наверное.
— Окс.
— Да, она мне нравится.
— Хорошо, — сказал он. — Это хорошо. Я встретил Элизабет, когда мне было семнадцать. Ей пятнадцать. Для меня никогда не существовало другой женщины.
— Но… Джо. Он…
— Джо… — Томас вздохнул. — Джо был расстроен. Я говорю это не для того, чтобы ты чувствовал себя виноватым, Окс, так что, пожалуйста, не пойми меня неправильно. Джо… другой. После всего, что с ним произошло, он просто не мог не измениться.
— Гордо сказал… — я оборвал себя, но слово не воробей.
Томас склонил голову набок.
— И что же сказал Гордо? — спросил он, его голос звучал угрожающе.
— Что кто-то причинил Джо боль, — прошептал я, глядя на свои руки. — Я не позволил ему рассказать больше.
— Почему?
— Потому что… он не имел права говорить мне. Я вообще не имел права об этом знать. И, честно? Не уверен, волнует ли меня это. И не из-за того, что мне плевать на Джо. А потому, что хочется быть его другом независимо от того, насколько он нуждается во мне. — Я немного поскреб носком ботинка грязь. — И я буду его другом столько, сколько он мне позволит.
— Окс, взгляни на меня.
Я поднял взгляд. Не смог бы по-другому, даже если б захотел.
Его темные глаза казались больше, чем прежде.
Томас заговорил, голос звучал ровно и негромко. Слова нахлынули на меня, словно речной поток, и я был не в силах остановить это, как бы мне того ни хотелось. Как бы сильно я не желал, чтобы он закрыл свой чертов рот.
Джо похитил человек, желавший отомстить Томасу и его семье. Этот человек удерживал Джо много недель. Причинял Джо боль. Физически. Психически. Ломал его маленькие пальчики. Его руку. Ребра. Заставлял плакать, истекать кровью и кричать. Иногда он звонил им. Плохой человек. Он звонил им, и они слышали, как Джо на заднем плане просится домой. Все, чего он хотел — вернуться домой.
Восемь недель. Им потребовалось восемь недель, чтобы найти Джо.
И они нашли его. Но он больше не говорил.
Джо помнил их. Свою семью. В основном. Он молча плакал, его руки тряслись, а плечи дрожали.
Но он не говорил.
Даже когда его преследовали наихудшие кошмары по ночам, он просыпался с криком, метался по кровати в попытке убежать от плохого человека, но не говорил ни слова.
Беннеты пробовали терапию. Это не помогло. Ничто не могло заставить его заговорить вновь.
— Пока не появился ты, — сказал Томас.
Наверное, я все еще не был мужчиной, потому что из-под всей этой ярости прорвалась слеза и скатилась по щеке.
— Кто? — прогремел я.
— Человек, который хотел то, чего не мог получить, — ответил Томас.
— Ты убил его?
Его глаза потемнели.
— Зачем тебе это?
— Потому что я убью его, если ты не сумел. Сокрушу его и заставлю страдать.
— Ты сделаешь это?
— Ради Джо? Да.
— Ты многограннее, чем кажешься на первый взгляд, — проговорил Томас. — Эти твои грани. Как только я думаю, что разглядел все, появляется новая.
— Могу я увидеть его?
— Дай ему пару дней, Окс, — Томас мягко сжал мое плечо. — Он найдет тебя, когда будет готов. А ты позаботься о своей девушке. Она этого заслуживает.
— Она не моя девушка, — пробормотал я покраснев.
— Но может стать ею.
— Может быть. Я — часть твоей стаи?
Впервые за все время нашего знакомства я застал Томаса Беннета врасплох. Его глаза распахнулись, и он сделал шаг назад.
— Что?
— Твоя стая. Или как там сказал Картер.
Томас ничего не ответил, и я подумал, не пересек ли я черту, о существовании которой не подозревал.