- Сказав о Борьке, нужно сказать и о его сестре, - встала, уколов ладонь, Машка. - Я не знала другой такой девчонки, как Светлана! Она была доброй, она была отзывчивой, всегда готовой помочь. Мне ли не знать, почему холод той зимы забрал и её?! Я была ранена тогда, и она, старшая, отдавала мне свою пищу, чтобы я выжила. И я выжила, а она - замёрзла, просто не проснулась однажды утром, потому что у неё не стало сил противиться холоду... Аоу!
- О Сиге Сюне скажу я, - поднялся Горька, и его "Глиммер" сверкнул, разрезая ладонь. - В конце концов, я знаю его лучше всех прочих.. и я говорю "знаю", потому что для меня он не мёртв и сейчас. Он хотел стать военным и больше всех нас верил в то, что Земля победит; его вера сбылась, и погиб он, как военный. Вы знаете, как он был ранен в бою. Знаете, что отстреливался, пока его не обошли. И он ничего не сказал. Скажи он хоть слово - сидели бы мы сейчас здесь? Нет. "Сумел молчать в руках врага!" - какое ещё надгробие нужно солдату и мужчине? Аоу!
- Кто скажем о Мэсси? - спросил Сашка. - Дим, ты? Она была твоей девушкой. Ты, Люсь? Она была твоей лучшей подругой.
- Скажу я, - встал Димка, - и пусть не держит на меня зла Люська... Я не стану говорить сейчас о девушке Мэсси. Я скажу о Мэсси-бойце! Тот бой помнят все. Мы отрезали преследовавший нас отряд врага. Лихой был бой, но нас было мало, и они уже почти вырвались и з ловушки - помните? Кто тогда под огнём перебежал поляну? Кто взорвал скалу, похоронившую под собой этих обезьян? Мэсси Роуз, дочь и кровь Англии! Мы нашли её - помните? - мёртвую, пробитую пятью пулями. Мы похоронили её с автоматом в руке. Аоу!
- Тогда я скажу о Ромке Коржевом, - встала, резко взмахнув ножом, Люська. - Он был тихим. Слишком тихим для парня. Я любила его и смеялась над ним, а он только улыбался мне. Но он был - помните?! - лучшим снайпером отряда. Помните его винтовку и триста сорок семь белых чёрточек на прикладе? Триста сорок восьмой стал последним... Да и не было тогда у Ромки винтовки - нож в руке, двести кило трусливого рассвирепевшего мяса напротив и моя вывихнутая нога позади... Он умер. И победил. Аоу!
- Осталась Аня Салькова, - негромко подал голос Горька, - но кто о ней скажет лучше Сашки?
Сашка дёрнулся, словно через него пропустили ток. Обвёл всех расширившимися глазами; губы юноши дрогнули, будто он и правда хотел что-то сказать, но не смог... или не захотел. Он покачал головой и запустил пальцы в волосы, прикрыв глаза.
И молчал... молчал... молчал...
...Девушка в балахонистой туристской куртке, старой, много раз перешитой, вышла из теней внизу холма и легко поднялась наверх. Беззвучно прошла между сидящими и приблизилась, улыбаясь, к Сашке. Гибким, естественным движением, как было это сотни раз, положила ладони на его плечи, откинула голову назад и легонько, нежно дунула на нос друга.
Единственная...
...Сашка убрал ладони от лица. Все смотрели на него - молча и сочувственно. Ему сейчас очень хотелось плакать. Очень хотелось плакать и, чтобы всё-таки сдержаться, он хрипло сказал:
- Аня... говорить о ней...
...Он знал её очень и очень давно, всю жизнь, всю жизнь, а последние два года до её смерти - она была для него всем. Семьёй, домом, другом, покоем. Смешно - он мог спешить к ней под какую-нибудь коряжину, как домой. Она создавала его мир. Мир, где мира быть не могло, но...
И потерять её... это было трудно объяснить. Сашка до сих пор просыпался по ночам от острого, беспощадного чувства тоски и пустоты.
Что он мог сказать? Он поднял ладонь и, проведя по ней ножом, сказал негромко:
- Аоу.
Горька, протянув руку, положил её на плечо другу. С другой стороны на плечо Сашки легла рука Люськи. Секунда - и Лесные Псы уже стояли в круг, склонив головы, и Олмер, подняв бледное лицо, голосом ясным до стеклянного звона запел:
- Встанет к плечу плечо,
Ляжет на спуск рука,
Если с тобой друзья -
Ноша невелика.
Ноша из чёрных дней,
Ноша из злых побед,
Долгой военной тропой
Стая идёт след в след.
Свет - далеко впереди.
Пули и кровь вокруг.
В страшном, долгом пути
Рядом с тобою друг!
И остальные подхватили разом:
- Друг - как тепло костра в зимней морозной мгле,
Друг - это вера в ночи, что возвратится день,
Друг - это просто совсем, всего важней на земле,
Друг - это ты и я, вместе шагнувшие в тень...
33.
Лулани качала воду ручным насосом - подача в дома не работала уже несколько дней - когда вбежала мать. Отец обернулся от умывальника и застыл в изумлении, да и девушка не узнавала матери - та была взволнована и видно, что бежала долго.
- Что случилось? - сразу спросил отец, подобравшись. Женщина замотала головой, переводя дух, потом выпалил разом:
- Лесного Пса поймали!..
...Сельцо Фахоту никогда ничем особо значительным не являлось. Стояло с незапамятных времён - чуть ли не с первых лет после переселения на эту планету - на лесной реке, до ближайших соседей по дороге через болота было дня два пешком или часа полтора езды. Джаго тут появлялись редко, земляне в то недолгое время, когда владели планетой - не появлялись вообще.
Какое-то значение Фахоту приобрело год назад, когда неподалёку был построен аэродром для приёма гигантских орбитальных планетолётов и транспортных атмосферных машин, а в самом Фахоту встал гарнизон. Зачем и почему решено было, что лесное селение так важно для обороны - никто из мастных жителей особо не вникал, как никто и не думал, что их "малой родины" может коснуться война и сейчас они фактически превращены в мишень.
Но недавно в эти места внезапно пришли с востока земляне. А впереди них катились самые жуткие и нелепые слухи - которым верили именно в силу этой нелепости. Землян никто не представлял себе толком, потому-то говорить о них можно было всё, что угодно - и говорили, что они полузвери, что питаются человеческим мясом, что они - братья волков и сами почти волки, что их забросили из космоса, чтобы мстить за убитых во время эвакуации... Леса стреляли каждый день. Лесные Псы уходили изо всех ловушек, заставляя преследователей снова и снова платить трупами за каждую попытку захвата.
И вот - одного поймали!..
... - На площадь привели. Утром зашёл он в крайний дом - воды попить. Так его за стол усадили, а сами послали в гарнизон. Его и скрутили прямо за столом. А потом на площадь повели. Ведут и бьют, ведут и бьют.... - женщина неожиданно всхлипнула.
- Что ещё за новости?! - отец поднял брови. Ответом ему был вздох:
- Жалко же... Он мальчик совсем. А они его ведут и бьют, упадёт - бьют...
- А как ещё с врагом... - начал отец, но прервал сам себя: - Ты куда?!
...Естественно, Лулани не могла не посмотреть на Лесного Пса. Сердце у неё замирало, когда она вместе с множеством других людей старалась разглядеть на площади - кто там, в стоящей на невысоком помосте, клетке? Она готова была увидеть в самом деле лишь отдалённо напоминающее человека чудище. Проталкиваясь ближе, краем уха девушка ловила обрывки реплик:
- ...пятерых убил...
- ...пятнадцать, светом клянусь, и ещё одного загрыз...
- Ох, да как?!
- А вот так, зубами за глотку - и...
- Ооооооооооохххх...
- ...чего ж он не шевелится?! Эй, там, вы хоть не убили его уже?
- Да дышит, дышит!
- ...а на штанах - скальпы...
- ...что ж с ним делать-то будут?...
- ...чего таскали, прикончили бы сразу...