- Поспи, Люсь, - ласково сказал Сашка. - Ты молодец, а теперь поспи.
Устало кивнув, девушка послушно отправилась к кустам в десятке метров от берега, где спали остальные.
- Я больше боюсь, что кого-то живым возьмут, - признался Сашка. - Выручать-то будет некому... - он сел, потянулся. Горька передёрнулся, взял себя за локти, кривовато улыбнулся:
- Да уж, веселье тогда будет... Я терпеть не могу аргументов вроде раскалённого железа, иголок под ногти и члена в заднем проходе... - он опять передёрнулся. Сашка прищурился:
- Ты что, никак боишься? С каких пор ты стал бояться смерти-то?
- Не смерти, - буркнул Горька. Постучал пальцами по колену, опять криво улыбнулся. - Ну да ладно, тут тоже всё от нас зависит... Знаешь, я бы сейчас дорого дал, чтобы музыку послушать. Нашу волну. Ты помнишь? - он насвистел позывные пионерской радиостанции. - Я так и не смог забыть, хотя был совсем маленький...
- Перестань, - оборвал Сашка друга. - Это называется - сыпать на рану соль.
- Как ни называй - ничего не изменится, - вдруг со страшной, кипящей злостью сказал Горька, Сашка даже отшатнулся. - Неужели мы так и будем сидеть и ждать, пока нас прикончат?! - он стиснул кулаки и ударил ими по земле.
Проснувшийся волк высунул голову из кустов, сонно посмотрел на людей, зевнул с постаныванием и уполз обратно.
- Во всяком случае - не я, - Сашка туже перехватил свой волосяной хвост. Горька покосился на него:
- У тебя есть план?
- Предположим, - задумчиво согласился Сашка, - но он попахивает авантюркой.
- О этот чистый, бодрящий запах! - Горька осклабился. - Когда ты последний раз такое сказал, мы угнали винтокрыл... впрочем, нет. Это был мой план. Я согласен на любую авантюру, лишь бы не сидеть тут на бережке и не ждать, когда явятся гости, которых мы всё равно не сумеем принять, как следует!
- Тогда слушай, - Сашка устроился удобней. Странно-мечтательная улыбка осветила его лицо, как фонарик. - Что, если нам захватить монитор? Добраться вплавь, захватить и взорвать?
Горька возбуждённо ёрзнул на месте:
- Ого себе планчик. Я - за. Остальные, думаю, тоже.
- Остальные пусть спят, - вдруг продолжил Сашка. - Планчик, как ты выразился, и правда "ого себе". И выполнять его буду я.
- Со мной, - голос Горьки звучал спокойно и безапелляционно. Сашка пожал плечами:
- Ну, с тобой-то спорить бесполезно, да и не спишь ты... Ждать не будем?
- А чего тут ждать, - Горька начал расстёгивать пояс.
Они остались в одних кожаных штанах. Засовывая за их ремень обрез, Горька спросил:
- Тебе клёши твои плыть не помешают? Сашка мотнул головой, аккуратно обвивая живот детонационным шнуром, предложил, потом, пристёгивая меч за спину:
- Обойдём боны по берегу. Ну, пошли?
- Ага, - Горька повёл плечами, посмотрел в глаза другу. - Ну... будем надеяться, что всё сложится хорошо.
- Не может быть плохо, если мы что-то делаем вместе, - Сашка подставил ладонь, и Горька по ней весело хлопнул. - Вперёд!..
...Они соскользнули в воду ногами вперёд прямо с берега. Тут сразу оказалось глубоко, тёплое сильное течение вилось вокруг тела. Юноши плыли брассом, выставив над водой лишь головы. Их волосы шевелились в воде, словно диковинные водоросли. Когда мимо проходили баркасы - оба молча и тихо глубоко ныряли, и свет прожекторов таял в тёмной струящейся воде.
Монитор был тёмен и неосвещён. Заглушки защищали всё, ни единого лучика света наружу не пробивалось, и палуба - пуста, только один часовой ходил вдоль борта.
По ногам полоснула холодная струя - это, видно, сюда попал Дик, когда плавал на разведку. Страха не было ни у того, ни у другого, думали они одинаково: "Прорвёмся, не привыкать!" Отсюда, с воды, монитор казался огромным, он походил на плавучую крепость, воздвигнутую посреди реки назло Лесным Псам - чтобы погубить их...
...Горька первым коснулся - не рукой, а плечом - звеньев якорной цепи, уходившей в клюз в метре над его головой. Пальцами ноги нащупав одно из звеньев под водой, он уперся в него и осторжно, чтобы не плеснуть, выметнулся из воды, положив ладони на края клюза. Потом перенёс ногу через борт и оказался на палубе. Помог выбраться Сашке, и они присели за башней - решать, где может храниться боезапас.
Где-то грохнула дверь, и голос джаго что-то требовательно прохрюкал. Ему откликнулся другой - откуда-то с кормы. Широкий луч света упал из открытой двери, а с ним...
Юноши затаили дыхание. Там, внутри, говорили по-английски!
- ...группа "МакЦехт". Под нашими ударами пали последние рубежи обороны сектора. Враг больше не отступает, враг просто бежит. Сейчас мы обращаемся к нему - по-прежнему на нашем языке, его поймёт любой: сдавайтесь! Складывайте оружие и прекращайте сопротивление - это ваш единственный шанс спасти свои жизни. Война вами проиграна. Вы знаете это, и лишь ваш страх не даёт вам сдаться. Вам нечего бояться - мы не будем мстить сдавшимся. Но те, кто посмеет продолжать сопротивление - будут убиты. Мы знаем так же, что нас слышат сейчас наши братья, люди Земли, превратностями войны заброшенные в плен и рассеянные по планетам сектора. Вам больше не нужно надеяться, потому что наша победа - это уже не надежда, это реальность. Мы идём. Мы пришли. Слушайте нашу песню - и, повторяя её слова, смотрите в небо. Осталось недолго!
Сашка и Горька вздрогнули - голос сменился на русский:
- Нас не сломит беда,
Не согнёт нас нужда,
Рок всевластный не властен над нами:
Никогда, никогда,
Никогда, никогда,
Мы, земляне, не будем рабами! (1.)
1.За основу взято стихотворение В.Князева "Песня Коммуны" (В свою очередь - переделка песни "Правь, Британия!".)
Кто-то из джаго что-то закричал, послышался топот, звяканье, механический вой, поющий голос оборвался. Юноши в темноте смотрели друг на друга. Глаза у них горели, оба улыбались во весь рот.
- Слышал? - выдохнул Сашка. Горька лишь кивнул - у него перехватило дыхание. - Это наши. Они уже идут. Это же секторная передача, ты понимаешь?! И это... Горь, это же радио!!! Они рядом! Совсем рядом!
Совершенно забыв, где они находится, друзья обнялись, ткнувшись лбом в лоб. Им казалось, что и ночь светлей (но - только для них!), и звёзды подмигивают, и Неразлучный улыбается, и даже тихая волна выбивает по броне вражеского монитора "никогда, никогда, никогда, никогда, мы, земляне, не будем рабами!" И что - умереть в такое время?! Ну нет!
- Попробовать, может быть, взорвать погреб под башней? - шепнул Сашка. - Наверняка тут весь основной боезапас.
- Давай попробуем, - пожал плечами Горька. - Пошли...
...Башня монитора была ничем иным, как башней старого джагганского тяжёлого танка, которую целиком переставили на палубу - с её орудием на земной калибр примерно 300 миллиметров. В сухопутных боях такие танки давно уже представляли, несмотря на устрашающий внешний вид, лёгкую добычу для землян, но в качестве орудия поддержки такая "дура" была очень и очень серьёзной вещью. В башню вели две боковых двери на скрытых петлях - стодвадцатикилограммовые плиты брони. Нечего было и думать как-то открыть их тайно и бесшумно. Их, пожалуй, и подорвать-то было непросто.
- Так, и что делать-то?! - Сашка машинально потёр плечо, на котором остались сизые хлопья краски с борта.
- Слушай... - Горька хмыкнул. - А давай просто тихонько постучим, а?
Секунду Сашка непонимающе смотрел на друга, потом тихонько засмеялся:
- Давай!
Прижавшись спиной к броне, Сашка осматривался. Горька поставил ногу на скобу под дверью и стукнул в металл костяшками пальцев. Металл отозвался еле слышно, но почти тут же раздался щелчок, дверь приоткрылась - кажется, тем, кто находился внутри, просто лень было её открывать полностью. Кажется, джаго изнутри что-то хотел спросить, но плохо видел со света - и... Горька аккуратно придержал падающий труп, прошептав с раскаяньем: