1.Олмер Глёкнер (10 г. Первой Галактической Войны - 88 г. Галактической Эры) - германский поэт и певец. Автор более чем двух тысяч поэм, стихотворений и набросков балладного, лирического и философского плана.
И вот Олмер запел. Без сопровождения, конечно - но голосом ещё не сломавшимся, очень чистым и звонким, как голос серебра: - Немного сожаленья сейчас не повредит,
И в этом повинит нас вряд ли кто-то,
Но всё-таки приятно, когда солдат глядит
С небес на результат своей работы.
Возможно, где-то в сводках нас всех упомянут,
Хоть слава на века нам вряд ли светит:
Мы пали смертью храбрых тому уж пять минут
Назад - а может, несколько столетий.
Пройдут года - и станут вершить пристрастный суд
Над нами наши правнуки и внуки,
И тихую глубинку навеки занесут
В анналы исторической науки;
Но верим в то, что ружья поднимут из пыли,
Что вновь возьмут солдатские котомки:
Мы пали смертью храбрых, чтоб храбро жить смогли
На нас во всём похожие потомки.
Пусть верят, что мы сами шагнули чёрту в пасть,
Не назовут наш выбор стадным чувством,
Ведь редкая удача - такою смертью пасть,
Практически граничащей с искусством!
Закончились сраженья, и розданы долги,
А вам пускай напомнит наше знамя:
Мы пали смертью храбрых, как тысячи других
До нас, и после нас и вместе с нами,
Мы пали смертью храбрых, как тысячи других
До нас, и после нас и вместе с нами. (1.)
1.На самом деле это стихи Б.Лаврова.
- Проклятый мальчишка, - хрипловато сказал Сашка. Горька не смотрел на друга - но ему показалось, что Унтеров плачет.
Внизу, у костра, все хлопали...
4.
Костёр почти прогорел. Возле него, накрывшись шкурами, спали почти все. Температура - апрель! - упала до четырёх градусов, холодновато, даже слишком... Димка дежурил на холме.
Сашка, Горька и Люська стояли чуть в стороне, под деревьями - совершенно неподвижно - и разговаривали шёпотом. Сашка скрестил руки на груди и завёл ногу за ногу. Горька опирался ладонью о дерево. Девушка скрестила руки на груди и слушала.
- Нам необходимо посмотреть, какая нам грозит опасность, - пояснял Сашка немного нервно. - Горька тут прикинул - выходит очень плохо, некуда хуже...
- Хуже некуда бывает только смерть - поскольку она единственно непоправимая вещь, - невозмутимо объявила Люська. - Ладно, что вы петляете-то? Сейчас попробуем. Соберите ножи... и сушняк.
- Работать с тобой - одно удовольствие, - раскланялся Сашка.
- Вам бы только хихикать, - махнула рукой Люська...
...В таких случаях девчонка была весьма и весьма требовательна. В движениях, взгляде и словах появлялась властная сила, и ей подчинялись, потому что она одна это умела и знала...
- Ну ты откалываешь номера! - Горька потёр челюсть. - Где я тебе достану ясеневые листья?!
- Ну. - передразнила его Люська, - это уже твоё дело! Я своё сделаю - а ты своё делай!
- Надо сказать Димке, чтобы он тебя выпорол... - проворчал Горька, перекидывая за спину карабин.
- Не ворчи, - Сашка раскладывал треугольником костры. - Шагай, солдат!
- Вот что б тебе насушить этих листьев, - посоветовал Горька, - да и таскать в рюкзаке, - и он ухнул в заросли совершенно бесшумно.
- Леший, - пустил ему вслед Сашка. - Убивать станут - на помощь не зови.
К тому времени, когда Горька вернулся, Сашка уже сложил три пирамидки из сушняка и начинил их растопкой. Люська сидела на поваленном дереве, перебирая ножи.
- Вот, нашёл, - Горька бросил на землю ветки дуба, терновника и ясеня - по три штуки. - Попробуйте только ляпнуть, что меня только за смертью посылать!
Девушка пружинисто поднялась. Распустив сыромятную шнуровку узкой, отороченной мехом по вороту и подолу куртки-безрукавки. Люська сбросила её. Парни присела тихонько на ствол дерева - сейчас им оставалось только молчать.
Стянув с себя старые штаны из прочного вельвета - сапоги остались в лагере - девушка бросила их на куртку. Следом полетело и самодельное бельё. Она потянулась сильным, стройным телом, сцепив над головой руки. Казалось, она довольна тем, что освободилась от одежды. Танцующей походкой прошла к кострам и нагнулась; встала на колени и протянула руки к валежнику.
Алое свечение потекло с плеч Люськи по рукам, ладоням, пальцам, растроилось, молниями ударило в валежник - и занялось пламя.
- Россыпь тропы узнал,
ветром в пыли потерян.
В спину сопит весна --
в терем её, в терем!..
Диким огнём сгорит,
всё пропадёт -- ночью.
Самые пальцы твои
ветер сквозь сны волочит.
Она бросила в костры по ветке каждого дерева - пламя затрепетало, взметнулось и словно бы потянулось - костёр к костру. Это был не ветер. Ветер не дует со всех сторон сразу...
В свете костров мелькнул первый нож. И вскоре десять лезвий образовали круг около костров - круг из мерцающих алых искр. Со звонким криком девушка прянула между кострами и снова вскинула руки - будто одетая в пламя...
- Видел: туман густой --
встал за рекой -- затишь.
Бредил во сне -- бедой,
сны по весне -- настежь.
Пламя взметнулось, скрывая её целиком. На поляне бушевал яростный единый костёр. Послышался неясный звук - словно бы трубил рог - а потом призрачный мужской голос ответил гулу огня:
- Плеском пустой зари --
шелестом -- звали крылья.
Мёртвые сны свои --
пылью ссыпал, пылью.
В огне возникла неясная фигура - словно выдвинулась из алых зыбких глубин. Как обычно, парни не могли для себя уяснить, что - или всё-таки кто?! - это. Часть мозга твердила, что это иллюзия, видение. Но другая шептала о временах, когда Вселенной правили иные силы - не те, что теперь, когда всё было иным - от расположения звёзд до законов мира.
И снова - голос Люськи - из костра:
- Россыпь с ладони сдул,
наземь упал -- дивен:
слушал -- далёкий гул,
слышал -- в траве -- ливень... (1.)
1.Стихи Дмитрия Фангорна.
Стало очень тихо. Потом опять послышался девичий голос:
- Боевые машины... готовятся к взлёту... сто сорок километров к юго-востоку отсюда. Садятся спецназовцы... по восемь... и... и... и... я не могу различить его! Тёмное облако клубится... холод... холод, смерть! Нет, я не могу, иначе он поймает... поймает меня! Всадники... большой отряд идёт с востока... уже близко. Заслоны на лесных дорогах... о, как их много!!! - голос девушки стал пронзительным, почти исчез, уйдя куда-то в ультразвук. - Нас обкладывают, как зверей... как волков... свободна только дорога на запад, к болотам... на запад...
Сашка и Горька озабоченно переглянулись. Сашка сделал глазами молчаливое: "Дааааа..." Горька пожал плечами. Болота раскинулись на юг и север на многие десятки километров - и до них было километров сорок. Там можно было с одинаковым успехом уйти от любой погони - и пропасть без вести и следа. Все это знали, так как на трофейных картах болота обозначались, как трудно - или вовсе непроходимые. И всё-таки очевидно придётся рискнуть... Сашка нарисовал на земле круг и провёл пальцем по его краю, сделав левой рукой винтообразное движение. Горька кивнул и отставил большой палец. Он понял план друга - дойти до края борота и "выкрутиться" из окружения по самой кромке.
Оставалось непонятным лишь, чему ребята обязаны подобным вниманием со стороны врага. До сих пор все операции против них ограничивались местными действиями - их было всё-таки слишком мало, чтобы начинать против них большую операцию. А заставы на всех дорогах, боевые машины, да ещё в таком количестве?! Так же до сих пор их выручали везение и умение... но помогут ли они сейчас?!