– Большие?
– Больше дельфина и меньше кита. Хотя зачем я тебе это говорю, ты ведь наверняка ни дельфина, ни кита ни разу в жизни не видел.
Дарк рассмеялся.
– Морские волки священны, – продолжил Куджай. – Только поэтому мой отец и помогает твоим друзьям найти их волка.
– Но наш Волк не морской волк, он просто волк.
– Это одно и то же существо. Когда волк заходит в Море, он превращается в морского волка. Когда морской волк выходит на берег, он превращается в волка. Два тела – одна душа. Понимаешь?
– Значит… Морские волки помогут нашему Волку?
– О, не надейся, морские волки охотятся на всех подряд!
– Они и людей пожирают?
– Если те попадутся им на пути.
Дарк потянулся к мешочку со снадобьями.
– Я вотру в корпус «кровь земли», она защитит моих друзей.
– Это же последний шаг. Как ты узнал? – поразился Куджай.
– Я колдун, – сухо ответил Дарк.
Куджай взял плетеную из березовой коры миску с красно-коричневым порошком и собрался высыпать его в оставшийся тюлений жир, но Дарк помешал.
– Давай используем мой, – сказал он и вытащил из мешочка со снадобьями довольно крупный кровавик.
У Куджая даже челюсть отвисла.
– Я слышал о том, что «кровь земли» бывает такой красной, но никогда не видел. Где ты его взял?
– В одной пещере. Ну, что скажешь? Вотрем немного в твою лодку?
Торак проснулся до рассвета. Ему снился Наигинн в шкуре Волка, и он смеялся. Усохшие лапы Волка болтались у демона на груди, а глаза превратились в пустые щели на изуродованной морде.
Торак выполз из убежища, от холода запершило в горле. Небо еще было темным, мерцало Первое Дерево, его свечение окрашивало снег в бледно-зеленый цвет. Дрейфующий лед в бухте напоминал бледные лоскуты, сшитые новым черным льдом. Когда они с Ренн отправятся в Море, им придется пробиваться через них, пока течение не придет на помощь.
– Лед – стихия Наигинна, – тихо сказала Ренн, – похоже, он ему помогает.
Лицо у нее было измученным и напряженным, она сжимала и разжимала в рукавице раненую руку.
Торак спросил, как там порез, не стал ли хуже, но Ренн только повела плечом и сказала:
– Я послала Рек с Рипом на поиски Волка, но не уверена, что они меня послушаются. С воронами всегда так, непредсказуемые.
Торак смотрел на Море.
– Наигинн опережает нас на день, если не больше, и он лучший гребец на Дальнем Севере…
– А Море бескрайнее, и он не знает, в какую сторону ушел Волк. А мы хотя бы знаем.
– Но…
– Волк жив, Торак.
– Откуда ты знаешь?
– Не знаю, не наверняка. Но заклятие на поиски сказало, что он на западе. Я думаю, это дает нам надежду.
Лагерь просыпался, в полумраке появились оранжевые огни факелов. На берегу Апсу со старейшинами высматривали в Море и в небе знаки, предсказывающие погоду. Куджай с братьями отправились в лес за каноэ.
– Пойду найду Дарка, – сказала Ренн. – И сделаю приношение Матери-Морю.
– Только быстро, – пробормотал Торак.
«Постоянно что-то задерживает, – думал Торак, вышагивая по снегу. – Когда Волк пошел за демоном, я должен был отправиться за ним. Не должен был останавливаться ради того, чтобы подарить покой Белой Шее, не должен был прощаться с Черным Ухом и Камешком. Если бы только я был более жестоким. Таким, как Наигинн…»
Заметив Фин-Кединна, Торак подбежал к вождю и отвел его в сторону.
– Возьми это, – вполголоса сказал он и вложил в руку приемного отца рожок с целебными снадобьями.
Фин-Кединн даже растерялся:
– Ты не можешь уйти без него!
Рожок был сделан из отростка рога Всемирного Духа… и он был вдвойне ценен, потому что его вырезала мать Торака.
– Присмотри за ним, – настойчиво сказал Торак. – Так будет надежнее.
Вождь племени Ворона провел указательным пальцем по метке, вырезанной на отшлифованной поверхности рожка. Ярко-голубые глаза пронзали души Торака насквозь.
– Ты оставляешь его мне не для того, чтобы я его сохранил, – тихо сказал вождь. – Этот рожок… И душа той, кто его сделала… Они дарят тебе равновесие, делают устойчивым. Но ты не хочешь сохранять равновесие. Ты хочешь стать безжалостным. Как демон, на которого охотишься.
– Сбереги его, – сказал Торак. – И не говори об этом Ренн!
Дарк помогал Тораку и Куджаю загружать каноэ, а Ренн незаметно ушла поменять повязку на руке. Чтобы отогнать демонов, она использовала ивовую кору, толченые ягоды можжевельника и горькую полынь, но ничего не помогло. Из раны сочился желтый гной, опухоль разрасталась, а боль была такой сильной, что она с трудом могла сжать кулак. Ренн быстро сделала примочку из раздавленного корня кислицы, а потом полоской оленьей кожи привязала к ране мякоть гриба «лошадиное копыто».