Сосны за спиной еще были похожи на фиолетовые тени, но темно-красная полоса рассвета над Лесом постепенно становилась оранжевой. Дул северный ветер, в бухте ломался лед. Ренн не помнила, был это прилив или отлив. Прошлой ночью она с Тораком изо всех сил старалась запомнить все, что им рассказывали Морские Орлы о течениях, подводных скалах, разрывных течениях, морских волках и островах с опасными зыбучими песками.
– Как твоя рука? – спросил Фин-Кединн, незаметно подошедший к Ренн.
Ренн вздрогнула от неожиданности и соврала:
– Лучше.
Вождь усмехнулся:
– Поэтому ты оставила лук Дарку?
Ренн пожала плечами:
– Соленая вода может повредить луку.
– Хм. Ты спала?
– Немного. Думала о Волке.
Несколько зим назад Ренн унесло на льдине. Она помнила окружавшую ее черную воду и жуткое чувство одиночества.
Их окликнул Торак, и, пока они шли к каноэ, Ренн заметила, что хромота Фин-Кединна усилилась. А еще заметила седину в темно-рыжих волосах, тени под глазами и глубокие морщины возле рта.
– Давно боль стала такой сильной? – спросила она.
– Ваташ дала мне целебную мазь. Должно помочь.
Ренн это не убедило. Эту рану дядя получил в схватке с демоном-медведем пять зим назад. Ренн перепробовала все средства. И Дарк тоже. Ничего не помогло.
– Давай поменяемся браслетами-оберегами, – бодро предложил Фин-Кединн. – Дарк наложил заклятие на мой, оно поможет залечить твою рану.
Ренн слабо улыбнулась:
– Не увиливай от вопроса.
Вождь хмыкнул:
– Кто бы говорил! Сама-то притворяешься, будто рука не болит.
Они остановились и поменялись браслетами.
– Торак рассказал, что вы с ним стреляли в Наигинна, когда тот напал на волков.
– Конечно стреляли.
– Должен ли я напоминать о том, что Наигинн твой единокровный брат? И о том, что закон племен запрещает убивать родственников?
– Да, но…
– Ренн, убьешь Наигинна – станешь изгоем. И больше никогда не сможешь быть с Тораком. Или со мной.
– Знаю.
– И все равно полна решимости сделать это, чтобы изгоем не стал Торак… Точно так же и Торак, который тоже родственник с Наигинном, готов защитить тебя.
Ренн ничего не ответила. Фин-Кединн иногда слишком уж многое подмечал.
– Я собираюсь найти способ уничтожить демона без того, чтобы вы с Тораком стали его убийцами, – спокойно, но с нажимом сказал Фин-Кединн. – Я хочу, чтобы вы оба вернулись… и не как изгои. Это для меня главное!
Ренн попыталась что-то ответить, но у нее ком застрял в горле. Она почувствовала себя восьмилетней девочкой. Ее отца только что убили на замерзшей реке, и Фин-Кединн пообещал за ней присматривать. И он сдержал данное слово. Ей очень хотелось верить в то, что дядя найдет способ уничтожить Наигинна без того, чтобы кто-то стал изгоем, но она не понимала, как такое возможно.
Торак снова их окликнул, ему не терпелось скорее выйти в Море.
И тут Ренн вдруг заметила движение на краю Леса. Пригляделась и втянула воздух сквозь зубы. Среди деревьев стоял белый лось и как будто бы наблюдал за ними. Белые лоси – большая редкость, считалось, что увидеть такого – дурной знак.
Вдруг появление этого лося – знак того, что с Волком что-то случилось?
– Ренн, давай быстрее! – закричал Торак. – Дни и так короткие, не хватало еще потерять половину утра!
Белый лось развернулся и исчез в Лесу. Фин-Кединн смотрел ему вслед, но лицо его оставалось непроницаемым.
– Торак прав, – пробормотала Ренн. – Дни короткие.
Фин-Кединн посмотрел на нее сверху вниз, и лицо его смягчилось. Он притянул Ренн к себе и крепко обнял. Зажмурившись, она вдохнула его запах, запах дыма и оленьей шкуры.
– Возвращайся скорее, – сказал Фин-Кединн. – И пусть хранитель всегда летит с тобой.
Наконец они с Тораком забрались в каноэ и отплыли от берега. Торак сидел на коленях на носу лодки и греб веслом с двумя лопастями. Ренн сидела в хвосте, крепко удерживая здоровой рукой рулевое весло.
Как только они миновали мыс, ветер усилился, а с ним и волны, которые принялись раскачивать каноэ вверх-вниз.
Ренн оглянулась и увидела стоящих на берегу Фин-Кединна и Дарка. Казалось, это они уплывают от нее, а не наоборот.
И она не знала, увидит ли их когда-нибудь снова.
Перед ней простиралось открытое Море, непознанное и бескрайнее.
И Волк был где-то там, один во власти Матери-Моря. А Мать-Море не знала жалости. Она была такой сильной, что ее дыхание порождало приливы и отливы. Если она была довольна, то посылала людям китов и тюленей для охоты. Если нет, насылала штормы, которые разрушали стоянки и утаскивали лодки с рыбаками в бездонные глубины.