Выброшенное щупальце обвилось вокруг локтя Бьорна. Сзади атаковал второй одержимый демоном воин. Вместо одной руки у него была клешня, покрытая миниатюрными переливчатыми перьями, которой он атаковал лицо Бьорна. Тот отступил на шаг, в равной степени от отвращения и желания избежать смерти. Уродливый рот жутко кричал и брызжал кислотной слюной из порченной железы Бетчера. Бьорн сильно дернул тварь, потянув к ждущему молниевому когтю своей правой руки. Смерть вышла тяжелой. Второй воспользовался тем, что Волк отвлекся и прыгнул на него, опрокинув обоих на пол. Силовой ранец Бьорна ударил в легионера Сынов Гора. Предатель растянулся. Другой Космический Волк прикончил его ударом силового меча.
Первый одержимый космодесантник вцепился своей странной рукой в шлем Бьорна, а другой обвивающими объятиями прижал руки Волка к телу. Демонический космодесантник был невероятно силен. В ухе Бьорна зазвенел сигнал тревоги, когда керамит его брони заскрипел под давлением, а затем треснул. Из трещины с шипением вырвался газ. Шлем застонал и поддался, внутренняя поверхность давила на череп.
Бьорн захрипел и напряг руки. Конечность одержимого космодесантника стянулась вокруг него, подобно змее, но за миг до этого чуть расслабилась, позволив Бьорну повернуть ствол болтера.
Его грудь затряслась от разрывов дюжины болтов, когда Бьорн опустошил свой болтер под деформированный нагрудник врага. Тот завизжал и упал, сжавшись, как мертвый паук. Тяжело дышавшего Бьорна залил дымящийся ихор.
Боль от наполовину раздавленного шлема уже больше нельзя было игнорировать. Бьорн выругался, возясь с замками. Продолжая сыпать проклятья, он сорвал шлем и отшвырнул. Его косы высвободились, цепляясь за разорванный керамит, а черные волосы прилипли к вспотевшему лбу.
Битва смещалась. Он посмотрел туда, где бились примархи. Вокруг лестницы разверзлось пекло, пылающая драпировка и произведения искусства падали на пол.
Раненый Леман Русс лежал у стены. Гор вскочил, схватив булаву. Он тоже был ранен, но победил.
Бьорн ощутил неведомый ему прежде ужас. Даже, когда в юности он ради выживания сражался с бесконечными опасностями Фенриса, он не испытывал ничего подобного.
Примарх умирал.
– К примарху! – закричал чей-то голос. – К примарху!
Воины бросили свои личные схватки с изменниками Гора, рубя противников и отчаянно стараясь добраться до генетического отца. Десятки не справились и были убиты, пытаясь выйти из боя и поспешить к Волчьему Королю.
Они кидались на магистра войны, атакуя оружием, которое имело мало шансов ранить его, хватая Гора за руки. Волки напоминали детей, пытающихся спасти родителей от огра, беспомощных перед его силой. Они упорствовали, давя на него числом. Гор расшвыривал их, каждым ударом убивая одного легионера. Ярлы гибли с той же легкостью, что и обычные воины.
Русс отползал под прикрытием их атак. На миг Гор исчез под шевелящейся массой серых керамитовых доспехов. Затем он вырвался из нее, разбрасывая Влка. Выжившие поднимались и снова бросались в бой. Гор открыл огонь из болтеров под своим когтем, выкашивая воинов, но их место занимали другие. Сотни Влка Фенрюка жертвовали собой ради спасения примарха. Сыны Гора построились вокруг своего повелителя, присоединившись к отстрелу Волков.
Бьорн завыл от муки. Он побежал, выпотрошив предателя, устремившегося наперерез, и застрелив другого. Он был готов продать свою жизнь ради своего повелителя. Всякое подобие дисциплины на поле боя исчезло. Ни одна из сторон не сражалась, как единое целое. Царил хаос, беспорядочный и смертоносный, как во время набегов из детства Бьорна.
Он добрался до Русса минуту спустя.
Русс в полубессознательном состоянии продолжал отползать от брата, зажимая рукой рану в боку. Плечо было изувечено, а боевой доспех стал красным от крови. Варагюр окружили его стеной лицом к магистру войны, удерживая на расстоянии прочих предателей.