Может обе причины были справедливы, может ни одна. Локен попытался прочесть истинные намерения Волчьего Короля, применив приемы наблюдения, которым его обучили агенты Малкадора, но не смог. Он видел только лицо дикаря с непостижимым взглядом жреца.
Локен подавил свое разочарование. Он был обречен всегда оставаться слепым оружием. И не ему судить примарха.
– К сожалению, нет, – ответил Локен на вопрос Русса. – Кем бы он ни стал, разум магистра войны все еще управляет его телом. Луперкалем движут его амбиции. Когда он говорил со мной, именно Гор пытался склонить меня на свою сторону, а не какая-то нерожденная тварь, хотя сейчас подобные существа и обитают на «Мстительном духе». Это Гор убил Вполуха, словно тот был пустым местом.
Локен посмотрел в пронзительные синие глаза Русса и снова поразился увиденному в них уму.
– Мы увидели столько всего, что считали невозможным. Демоны, существа варпа, вселившиеся в человеческую плоть, возможно боги, играющие жизнями людей. Но Гор жив. Его совратили на Давине тем клинком, но я узнал его, когда мы снова встретились. Он бы не стал таким, не будь у него слабостей. Гордыня. Высокомерие. Я считал примархов безупречными, но понял, что никто из вас не совершенен. Если Гор и орудие в чьих-то руках, то скорее по собственной воле, чем нет.
От слов Локена Русс беспокойно заерзал, словно волк, учуявший опасность в дуновении ветра. Он не мог отрицать истину сказанного Лунным Волком, но даже после всего этого, решил Локен, он все еще верит в непогрешимых сынов Императора.
Волчий Король расхохотался.
– Ты снова удивляешь меня. Такая честность присуща только храбрецу, Гарвель Локен. А теперь ты должен сказать мне самое важное. – Русс прищурился и подался вперед. – Могу я убить его? Могу убить магистра войны?
Прежде чем Локен смог ответить, Русс продолжил.
– Прежде, во времена крестового похода я считал, что могу победить большинство моих братьев. Возможно, не Сангвиния. В нем отлично сочетаются мастерство и ярость. Он барсарк в обличье ангела. Или Ночного Призрака, так как он обладает силой безумца. Но другие… Ангрон? Он слишком разгневан. Фулгрим? – Примарх пожал плечами. – Слишком горд. Пертурабо и Дорн слишком бесстрастны. Гиллиман слишком строг, чтобы наслаждаться битвой, поэтому я бы побил и его. Лоргара я бы одним плевком поверг в грязь, он такой слабак из-за всего этого коленопреклонения. Альфарий – презренный змей. И мы все знаем, что случилось с великим чародеем Просперо. Остальных я мог бы победить вот так. – Он щелкнул пальцами.
– А вот Гор, – Леман поморщился. – Положим один на один, я мог бы одолеть его. Это был бы тяжелый и равный бой, и улыбнись ему удача, он бы взял вверх. Но моя победа была бы близка. Так что скажи мне, Гарвель Локен, а как сейчас? Я все еще могу убить его?
Лицо Локена напрягалось. По слухам Русс был гордецом. Лунный Волк краем глаза взглянул на волчьих лордов. Гордых варваров с чрезмерно развитым чувством чести можно было легко оскорбить. Но те же слухи утверждали, что Русс не был глупцом.
Локен сделал выбор.
– Нет, – сказал он. – Вы не можете победить его. Не такого, каким он стал. Не думаю, что кто-то сможет, за исключением, возможно, Самого Императора.
Волчий Король задумчиво скривил губы, а его взгляд стал рассеянным. Он провел рукой по закрепленной на плече шкуре. Маска спала, и на миг Локен увидел человека, которого скрывал Волчий Король.
Мгновение спустя задумчивый человек исчез, сменившись улыбающимся дикарем.
– Благодарю тебя, Гарвель Локен, за твой честный ответ, но уверяю тебя, я одолею магистра войны. Мне придется.
Аудиенция закончилась. Русс встал. Его волки зевнули один за другим, второй сильнее первого, словно они соревновались, кто шире откроет пасть.
– Скажи Малкадору, я еще некоторое время придержу у себя Брора. Не беспокойся, я верну его, если только его нить не перережут, – сказал Русс.
– Да, милорд. Я сообщу регенту, затем вернусь. Когда мы отбываем?
Русс нахмурился.
– Когда мы отбываем? Мы не отбываем, Гарвель Локен. – Русс ткнул в него грязным пальцем. – Ты остаешься на Терре.
– Милорд, молю вас, – обратился Локен. Он горел желанием снова встретиться лицом к лицу со своим отцом, посмотреть ему в глаза без всяких сомнений в своем сердце. – Позвольте мне отправиться вместе с вами. Я поклялся до последнего вздоха бороться с магистром войны. Я хочу стать частью вашего плана.