Фридиш завопил.
Коул в панике прокричал несвязанные слова, когда интеллектуальное ядро ускорило его реакции до сверхчеловеческого уровня.
Под носом полыхнули маневровые двигатели.
Под вопли обоих адептов корабль задрал нос к доковому выходу. Его киль зацепил край люка, сорвав вентральные коммуникационные антенны и разрушив излучатели атмосферного поля, которое ограждало док от пустоты.
Стремительный порыв воздуха выбросил «Силенцию» в пустоту.
– Кровь машины! – прошептал Фридиш.
Пустота пылала. Гигантские корабли проплывали, осыпая друг друга залпами, которые могли уничтожать планеты. Фридиш включил кормовой пикт-обзор, желая увидеть судьбу своего дома.
Мусор, засорявший орбиты Мома и материнской планеты Этриан, уже затягивался в полосы сияющего металла. Над головой прошел громадный корабль, металлические стены его борта сияли на солнечном свету. Он накренился, на десятках палуб пылали пожары, за ним расходился яркий кометный хвост разрушенной пластали. Позади «Силенции» закручивалась привязь станции Септа, падая на избитую поверхность Мома. Сама Септа превратилась в распадающуюся горящую массу.
Луна сократилась в размерах на треть или более. Образовавшийся рой ледяных астероидов теснился вокруг нее, словно выстраиваясь в очередь, чтобы рухнуть на поверхность планеты.
– Мы едва не погибли, – прошептал Фридиш. Септа содрогнулась и смялась, проваливаясь вниз.
Коул погнал «Силенцию» прочь от битвы.
– Подними щиты, Фридиш.
– Мы почти погибли, – повторил тот.
– Щиты! – закричал Коул.
– Что? – спросил Фридиш, не в состоянии оторвать глаз от происходящей вокруг них бойни.
– Пустотные щиты! – повторил Коул. – Немедленно. И у этого корабля есть серьезный комплекс маскировки. Найди его и включи. Или мы погибнем.
Перед носом пронеслись три ракеты.
– Советую тебе заняться этим.
«Силенция» избежала внимания при бегстве. Она была небольшой и быстрой, и окружена облаками глушащего ауспики металла. Несколько минут спустя ее небольшой силуэт замерцал и исчез из поля зрения.
Коул облегченно выдохнул. Они мчались через пустоту к схлестнувшимся дозорам двух флотов. С каждой секундой они все больше ускорялись, и вскоре мимо пронеслись внешние границы растянувшейся битвы. Фридиш уставился на ужасающее очарование резни.
– Они вырываются. Космические Волки бегут.
– Рад за них, – сказал Коул. – Мне интересно, они смогли убить магистра войны?
– Откуда тебе знать, что они пытались сделать?
– Они – палачи Императора, Фридиш. На твоем месте, я бы уделил чуть больше внимания происходящему в галактике и меньше своему положению в иерархии Механикума.
– Адептус Механикус, – раздражительно поправил Фридиш.
Коул одарил его снисходительным взглядом.
– Именно сейчас тебе взбрело в голову быть педантом.
Коул поднялся с кресла и принялся отключать себя.
– А сейчас, – сказал он. – Я думаю мне лучше пойти и разбудить навигатора. Немного быстрого наставления, чтобы объяснить, на чьей мы стороне.
«Силенция» была быстра. За очень короткое время они ушли далеко от битвы и внимания сражающихся богоподобных существ.
Коул был прав. Он мог переубедить навигатора.
Полдня спустя они оказались в варпе.
27
Волчье Око открывается
На командной палубе повисла тишина. Говорили всего несколько воинов. С самых первых дней крестового похода Легион не терял так много своих воинов. Не так давно Империум достиг апогея. Главные ксено-империи были разбиты, самые опасные человеческие цивилизации укрощены, и Влка Фенрюка решили, что никогда больше не понесут тяжелых потерь. Даже сейчас, в эпоху предательства и беспощадной войны, понимая, что операция против Гора потребует озера их крови, масштаб выставленного счета Моркаи все равно потряс их.
Волк смерти еще не закончил.
– Мы продолжаем терять корабли, – сказал Луфвен Скупой.
Он, Хельмшрот и Оки оказались на «Храфнкеле» посреди хаоса отступления. Хварл Красный Клинок из Сепп каким-то образом сбежал с «Мстительного духа». Он вместе со Скуннром из Сеск присутствовали в виде гололитических призраков. От других ярлов до сих пор не было известий.
– Мы выживем, – сказал Огвай. – Большинство наших кораблей приближаются к гравипаузе, где смогут совершить экстренные прыжки. «Храфнкель» возле точки Мандевилля. Что потеряно, то потеряно. То, что у нас еще есть, мы сохраним.