– А я говорю, что улучшение на основе чудес природы. Механизмы – неэффективная часть, и после подключения они совсем не освобождают, но ограничивают. Боевой доспех Легионов – лучший выход. Надевай его в случае необходимости, снимай, когда дело сделано. Меняй согласно роли и функции.
– Ты помешан на чертовых Легионах! – Фридиш попытался засмеяться, чтобы скрыть свое раздражение. Получилось натянуто.
– Мой дорогой собрат, мы – адепты Механикума. Механикуса. Неважно. Я считаю, что мы все на чем-то помешаны. О, ты закончил?
Фридиш кивнул с набитым последним куском ртом. Они вернули тарелки и стаканы фабрикаторам, где каждый фрагмент органики до последней бактерии будет изъят для повторного использования в новых питательных кубиках. Тарелки расплавят и изменят. На станции было много энергии и крайне мало воды. Повторное использование было более эффективным, чем мытье посуды.
– Тез-Лар! – произнес Коул.
Массивный сервитор отсоединился от гнезда зарядки и тяжело направился к техножрецам.
– Тебе не следует давать им имена, – посоветовал Фридиш, тем не менее, посмотрев на сервитора Коула с завистью. Он не достиг достаточного статуса или влияния, чтобы позволить себе собственного.
– Почему нет? – спросил Коул. – У тебя должно быть немного больше духа, больше индивидуальности.
– Просто так не принято, – сказал Фридиш. – Я хочу, чтобы ты иногда думал о своем будущем. Каким образом? Следуй принципу: не сомневайся, не учись. Это предупреждение.
– Это не предупреждение не сомневаться, это предупреждение, что если мы не сомневаемся, мы не учимся! – пояснил Коул.
– Но только определенным образом, Коул.
– Ты затыкаешь мне рот, Фридиш?
«Не так как ты все время затыкаешь мне», – подумал Фридиш.
– Имеются в виду оба значения, – сказал он. – Ты не понимаешь этого, и из-за этого попадешь в неприятности.
– Ах, мой друг. Однажды тебе удалят эмоции, и ты больше не будешь беспокоиться о том, что станет со мной, хотя я тронут. Кому нужна иерархия, вот что я имею в виду. – Он наклонился к Фридишу и поднял руку, что скрыть театральный шепот. – Иерархия мешает добиваться целей. Гоняйся за статусом, сколько тебе угодно. А мне оставь великие деяния!
«Заносчивый болван», – подумал Фридиш о Коуле.
«Нудный энергетический паразит», – подумал Коул о Фридише.
– В любом случае, – сказал Коул. – Тез-Лару нравится его имя, правда, Тез-Лар?
– Да, хозяин, – прогудел киборг. Голос раздавался из аугмитера, встроенного в его левое плечо. У Тез-Лара не было нижней челюсти.
– Он назван в честь легендарного повелителя Движущей Силы, великого Српскана-Мурикана, – снисходительно пояснил Коул.
Фридиш заскрипел зубами. Коул рассказывал ему об этом всего лишь дюжину раз.
– Он был эрудитом, – Коул похлопал массивного сервитора по добытому обманом плечу. – Имя Тез-Лара – это знак моего уважения к тем, кто освоил больше чем одну сферу деятельности. Это знак моих амбиций сделать то же самое.
– Нет ничего плохого в амбициях, – сказал Фридиш. – Но неправильно направленные амбиции погубят тебя – вот от чего предостерегает максима.
– Мой дорогой Фридиш, в эту ужасную эпоху тебя убьет все что угодно. Мои амбиции отвлекают меня от мысли, насколько ужасна жизнь. Тебе стоит попробовать относиться так же.
Фридиш был амбициозен! У него был заготовлен острый ответ, но он так и не последовал.
– Увидимся в последний перерыв дежурства? – спросил Коул.
– Да, – ответил Фридиш, собираясь сказать «нет». Он этого так и не сделал, потому что, вопреки самому себе, радовался компании Коула.
– Если того пожелает Бог-Машина, – ответил Коул и ушел.
Жилище, оно же рабочее место Коула, было таким же скромным, как и его чин. Оно находилось на нижних уровнях Септы, возле огромной шахты, привязывающей станцию к ее хозяйке-луне. Обитель техноадептов представляла лабиринт пересекающихся коридоров, расположенных по определяемых машинами алгоритмам, но сбивающих с толку неулучшенный человеческий разум. Узкие двери вели в маленькие комнаты. В каждой, в том числе и принадлежащей Коулу, имелось одно воздушное отверстие, для тех, кто нуждался в воздухе. Вращающаяся кровать с обратной стороны была рабочим местом, ящик с инструментами находился близко к ее изголовью. Восстановительная колыбель Тез-Лара еще больше стесняла комнату Коула. Адепт был высок, как и большинство марсиан. У уроженцев красной планеты были тонкие кости, удлинившиеся за тысячелетия жизни в условиях низкой гравитации. Но кровати рабочей станции были сделаны под усредненные физиологические размеры, взятые с сотен миров-кузней, поэтому она была слишком короткой для него. Во время работы за маленьким верстаком на складной скамье, Коул ударялся левым локтем о колыбель Тез-Лара. Механикум гордился своей ролью стража знаний, но в макромасштабе он был подвержен идиотизму грубой универсальности. Все это было так чертовски неэффективно. Коул предпочитал обходить эту проблему.