Лех Шустрик остановился напротив ничем не примечательной двери с цифрой "6".
— А к тебе он чего так льнет то?
— Так жизнь ему я спас как-то. Ночные хозяева пришли к нему оброк требовать. Мол, не заплатишь, спалим твою холопу к упаурыкам. А тут я как раз мясом да пивом наслаждался. Ночных я из трактира выкинул, да потом кому надо шепнул, чтобы старика не трогали. Вот он теперь и уважаем меня, сверх меры, — объяснил Одинцову Шустрик.
— А Кольчер это твой сценический псевдоним? — усмехнулся Серега.
— Оперативная легенда. Ладно, хватит о праздном. Мы пришли.
Лех Шустрик тихо постучался в дверь с цифрой "6" и, не дожидаясь ответа, открыл ее и шагнул внутрь.
Первое что бросилось в глаза Сереге это спартанская обстановка. Узкая солдатская кровать, застеленная шерстяным одеялом в дырках, платяной шкаф, дубовый стол и колченогий табурет — от и все убранство. На столе стояла початая бутылка вина и краюха свежего черного хлеба, чуть в стороне лежала раскрытая книга корешком вверх. Серега очень этому удивился. Шустрик говорил, что Карусель слепой, тогда кто же ему читает. Неужели кто-то заглядывает в эту берлогу, чтобы посидеть со стариком. Хозяин комнатушки сидел над глиняной кружкой и никак не отреагировал на приход гостей. Высокий сутулый мужчина средних лет, грязные всклокоченные волосы с проседью, хищный крючковатый нос чуть свернутый на сторону, тонкие искривленные вниз губы и провалы пустых глазниц — ярко-красные, словно две адовы бездны.
— Привет, Карусель. Как жизнь? Совсем забыл старых друзей? — спросил с порога Лех Шустрик.
Карусель поднял голову на голос, осклабился, так что стали видны ровные белые зубы, словно только что побывавшие на приеме у стоматолога, и хрипло прокашлялся.
— И тебе не хворать. Кто если и забыл старых друзей, так это ты. Давно я тебя не видел в своем логове.
— Я все в разъездах. Дела. Дела. Как сам знаешь голодного волка ноги кормят.
Лех Шустрик осмотрелся по сторонам в поисках, куда бы примостить свой зад, но единственная табуретка была занята слепцом.
— Что-то с мебелью у тебя скудно, — заметил он.
— Так не ходит ко мне никто, вот и не держу. Мармуд все лишнее унес, мол мне много не надо. Даже кружку вина не могу предложить тебе и твоему другу. Потому что он и кружки лишние унес. Оставил вот одну. А то бывало я как наберусь лишки, начну посуду бить. Было дело, да.
Карусель поднялся с табурета и похромал в сторону шкафа.
В это время дверь открылась и на пороге показался трактирщик с подносом, на котором стоял горячий пузатый чайник и три кружки. За ним в комнату вошел паренек лет тринадцати, волочащий два стула, которые тут же поставил к столу.
Мармуд молча водрузил чайник на стол, расставил кружки и вышел из комнаты, прихватив с собой пацана.
Тем временем Карусель открыл дверцу платяного шкафа и слепо зашарил по полкам, бормоча себе под нос:
— Где же это? Куда я засунул? Ах, вот…
Он наконец-то нашел, что искал и просветлел лицом.
Серега придвинул стул к столу и водрузился на него, с интересом поглядывая на дышащий паром чайник. От горяченького бы он сейчас не отказался, а если в чай еще и рому плеснуть совсем бы чудесно вышло. Лех Шустрик сел рядом и потянулся к чайнику.
Карусель возвращался к столу. В руках он держал странный предмет, похожий на громоздкие тяжелые очки. К удивлению, Сергея это и были очки, которые слепец водрузил себе на нос. Массивная металлическая оправа, огромные темные стекла, полностью закрывающие уродство, и витые душки — ничего не обычного. Видно Карусель не хотел шокировать гостей своим видом.
— А ты ни капельки не изменился, — произнес слепец, смотря на Леха Шустрика.
Серега не придал сперва словам Карусели значения, как выяснилось — зря.
Слепец сел напротив друзей, уверенно взял в руки бутылку и налил себе вина, при этом не пролив ни капли. Он как будто видел, что делает. Серега отметил эту странность, но смолчал.
— Сколько мы не виделись? — спросил Карусель.
— Года полтора вероятно, — отозвался Шустрик.
— Точно. Точно. И что тебя на этот раз привело ко мне? Ты ведь просто так не приходишь, — спросил слепец.
Одинцову показалось, что он напряженно всматривается в глаза Леха, словно пытается в них что-то прочитать.
— Нам нужен проводник в Железные Земли, — сказал Шустрик.
Это заявление даже для Одинцова оказалось неожиданным.
Он встрепенулся и вопросительно посмотрел на друга, но тот не обратил на него внимания.
— Зачем вам в Железные земли? — спросил Карусель.
Серега взял кружку в руки, втянул горячий аромат чая с облепихой и аккуратно отпил.
В этих переговорах ему доверена роль наблюдателя, так что не стоит суетиться. Шустрик ему потом все объяснит, иначе он ему душу вывернет, но все равно свое узнает.
— Появились кое какие вопросы к магиким. Но для начала хотим так сказать на разведку сходить, осмотреться на месте…
— Когда собираетесь?
— Как только, так сразу. Но думаю через месяц-другой. Ближе к весне.
— Может, ты представишь своего друга. А то как-то неудобно получается, — попросил Карусель.
— Ах, да. Это сотник Волк. Может, ты слышал о нем.
— Как же. Как же. Наслышан о ваших подвигах.
Слепец перевел взгляд на Одинцова. Серега почувствовал, что его пристально разглядывают, словно под микроскопом изучают.
— Пусть это вас не удивляет. Но я вас вижу, — неожиданно признался Карусель.
— Как это? — опешил Серега.
— Объемно. В красках, — довольно улыбнулся слепец.
Леха Шустрика похоже забавляло недоумение, испытываемое другом.
— Видишь очки. Это дорогостоящий нен. Магики не вывозят его за пределы Железных Земель. Эти очки подключаются к мозгу, снимают картинку окружающего мира и передают его напрямую. По сути эти линзы и есть глаза, — все объяснил Лех Шустрик.
— Ни черта себе, — выдохнул Серега.
В его голове это не укладывалось. Окружающий мир с каждым днем выглядел все загадочнее и загадочнее.
— Мне повезло, что я раздобыл эти очки. Получил так сказать компенсацию за то, что магики сделали со мной. Ведь это они выковыряли у меня глаза, — сказал Карусель.
— Это очень неприятная история, но тебе следует ее выслушать. Карусель единственный кто побывал в Железных Землях и выжил. Нам предстоит экспедиция в вотчину магиков. И его опыт поистине бесценен. Карусель, расскажи Волку о своих злоключениях, — попросил Лех Шустрик.
ГЛАВА 3
Границу он перешел тихо. Правда, совсем не так, как предполагал. Люди говорили, что в Железные земли просто так нельзя проникнуть, стерегут их надежнее, чем сокровищницу графа Файюма, известного скареда и затворника, но Сэму Горилаву, по прозвищу Карусель, удалось это сделать.
Он давно вынашивал план проникновения на закрытые земли. Еще в детстве наслушался рассказов о магиках и их таинственном королевстве, куда закрыт доступ для простых смертных, и загорелся идеей однажды побывать там. Эта мысль настолько захватила его, что все свое существование он посвятил достижению этой цели. Пятнадцать с лишним лет он готовился к походу, обучился воинскому искусству в наемническом отряде графства Оранж, довелось повоевать на границе с упаурыками. Там он отточил свое искусство воина и получил прозвище Карусель за умением орудовать двумя мечами настолько быстро, что никто не мог подобраться к нему и противостоять в сечи.
Оттрубив на границе с упаурыками несколько лет, Сэм Карусель обзавелся множеством друзей, но при этом желание разгадать тайну Железных земель не покинула его. Поэтому в один прекрасный день он собрал вещи, заглянул к полковому командиру, чтобы разорвать контракт и отправился, куда глаза глядят. Командиру сказал, что мечтает свет белый поглядеть, да себя показать. В общем как в сказке говорится. Правда Глэм Гордин вряд ли ему поверил. Этот старый пройдоха даже самому себе не верит. Каждый раз когда получает жалование за месяц по три раза перепрятывает, чтобы не пропить все. Потом теряет память во время очередной попойки и половину следующего месяца ищет, где же запрятал монеты.