– Ну, так вот. Фото получились отличные, правда, пришлось немного подретушировать, но качество – высший класс. Со всем комплектом был в 23.30 у «гравера». Он будет работать всю ночь, так что к утру документы будут готовы. Все, как ты и просил, правда, с американским паспортом небольшая накладка. Здесь он пройдет, я имею в виду, в Европе, а вот в США девушка может попасться. Все дело в том, что это утерянный паспорт, и существует его реальная владелица. Где эта мадам, никто не знает, но то, что она сообщила властям, что у нее пропал паспорт – так это наверняка. Учитывая сложность отношений между США и Германией, в Германии этим паспортом пользоваться опасно. В общем, так, с немецким паспортом она выедет во Францию, там, помотавшись по городам и запутав следы, в удобный момент уничтожит немецкие документы, снимет черный парик и уже затем, прикинувшись американкой, в своем настоящем виде пусть отправляется в Америку. Другого варианта нет. «Гравер» получил информацию, что последние два-три дня на границах с нейтралами, и особенно со Швейцарией, усилился пограничный контроль. Мне так кажется, что ищут кого-то конкретного, не исключено, что нашу затворницу. К утру будет информация об обстановке на пограничных пунктах. Сказав это, Гельмут снова потянулся к чашке с кофе.
– Ты прав, Гельмут, это наверняка ищут ее.
– Зигфрид, ты понимаешь, что если ее поймают на границе, то нам троим крышка. Я не знаю, что тебя связывает с ней, но ты сейчас ставишь нас всех под удар. Извини, но твои личные отношения с этой девушкой могут нас привести в концлагерь или к виселице. Ведь ей, в первую очередь, и нам, как пособникам, пришьют шпионаж. Я вижу, что ты от своего намерения переправить ее за границу не откажешься, тогда нужно думать, как подстраховаться наверняка. Ставить на карту свою жизнь и благополучие ради тебя я готов, но «гравер» не желает. Вместе с тем он отказать тебе не может.
– Гельмут, не продолжай, я все прекрасно понимаю, и ты напрасно думаешь, что из-за нее я тоже хочу попасть под следствие. Если бы у нас было время, то раньше выехали бы вы с «гравером», а затем уже она, тогда бы никто ничем не рисковал, оказавшись за пределами Германии.
– Что верно, то верно, – поддержал Гельмут, – но ситуация совсем другая.
– Гельмут, я пойду с ней. Я ее буду страховать. Свои дела я уже закончил, дом продан. Неделей раньше, неделей позже, какая разница? Подожди, я сейчас.
Сказав это, Зигфрид отправился к своему тайнику и, достав свой настоящий паспорт, вернулся на кухню.
– Дружище, спать тебе сегодня, видимо, не придется.
Возмущения от Гельмута не последовало.
– Вот возьми, вернись к «граверу», пусть и мне поставит все необходимые штампы на выезд во Францию.
Допив кофе, Гельмут спрятал в карман паспорт Зигфрида, встал и молча направился к двери. Надевая пальто, он, не глядя на друга, сказал:
– Зигфрид, это единственно правильное решение. Хорошо, что ты принял его сам, ведь я тебе еще одно не сказал. Хотя «гравер» и приступил к работе, но он просил передать тебе, что, если ты его не убедишь в стопроцентно удачном исходе операции, он документы не отдаст. Думаю, это его убедит. Ну, все, я пошел, времени в обрез. Вы с девушкой собирайтесь и ждите меня около девяти утра.
– Гельмут, передай «граверу», что я гарантирую пересечение границы. Пусть не волнуется. Ровно в 8.00 я, как обычно, открою мастерскую, так что зайдешь через парадную дверь.
После ухода Гельмута Зигфрид зашел в комнату, где была Моника, но, увидев, что она спит, не стал ее будить, а, тихонечко закрыв дверь, пошел собираться.
Через два часа все было готово. Деньги и документы спрятаны в потайные карманы и под подкладку зимнего пальто. Оба револьвера проверены и заряжены, ненужные документы сожжены. Только после этого Зигфрид пошел спать, предварительно, прежде чем лечь в кровать, завел будильник на шесть часов утра.
Казалось, спал минут пять, а вот он – настойчивый протяжный звон, противный и раздражительный. Специально поставил будильник так, чтобы не дотянуться рукой. Что-что, а поспать Зигфрид любил.
Моника проснулась раньше Зигфрида и теперь просто лежала, не решаясь встать и ходить по дому. Обрадовалась, когда, предварительно постучав, вошел часовщик.
За завтраком Зигфрид вкратце ввел Монику в курс дел по оформлению документов, разумно решив ничего не говорить об опасениях Гельмута и «гравера».
Когда же Моника узнала, что вместе с ней едет Зигфрид, то вообще обрадовалась и успокоилась. Обоими овладело волнующее ожидание.
– Пока есть время, прихорашивайся, надевай парик, да смотри, прикрепи покрепче, особенно обрати внимание, чтобы не выглядывали твои белые волосы. Пальто давай сюда. Вытащи все из карманов. Его надо сжечь, мало ли…