– Ну, ладно, не буду мешать. Пойду ужинать.
Не успел Зигфрид сесть за стол, как лично хозяин принес две порции жареных свиных ножек и две кружки пива, которые поставил на два картонных кружочка с изображением свастики.
– Угощаю. Очень рад. Надеюсь, Вам у меня понравится, как и Зигфриду, – обращаясь к Монике, затараторил Питер. – Принимать здесь таких гостей для меня большая честь.
– Спасибо, Питер, ты настоящий немец, – сказал с пафосом Зигфрид и панибратски похлопал по плечу толстяка.
Сияя улыбкой, последний быстро вернулся за стойку, молниеносно снял грязный фартук и надел белоснежный.
«Все, теперь он никуда не позвонит, во всяком случае, пока», – подумал Зигфрид и, как ни в чем не бывало, обратился к Монике:
– Кушай, «внучка», набирайся сил.
– Откуда Вы его знаете?
– Я? – удивился старик. – Я его впервые вижу, и вообще я в Ландау впервые. Обращай внимание на окружающие предметы. Что было на входной двери написано?
– Не помню.
– Ну вот, не помню. А на табличке было выгравировано «Питер Вольф – к Вашим услугам». Остальное – дело опыта и умение водить за нос вот таких дураков.
– Но зачем? – спросила Моника.
– Затем, что если бы я ему не наплел с три короба и не убедил, что мы с ним раньше встречались, нам бы вряд ли дали допить пиво и съесть сосиски. Я ошибся. Не стоило сюда заходить. Хозяин на нас настучал бы в ближайший полицейский участок сразу, а теперь он уверен, что мы члены НСДАП, ездим с лекциями по провинциальным городкам, вселяем уверенность вон в таких придурков, что сидят у тебя за спиной. Как только он нас увидел, у него возник вопрос, кто мы и почему здесь. Чтобы подстраховаться, он наверняка бы звякнул, кому следует – так, для подстраховки. Имей в виду, девочка, на будущее, что очень многие хозяева ресторанов, гостиниц, парикмахерских потенциальные информаторы, особенно в Германии.
– Но почему? – задала снова вопрос Моника.
– Они обычно обладают текущей информацией, сплетнями, слухами и все потому, что работают там, где собирается народ и вслух делится новостями, особенно когда выпьет. Всегда в таких местах будь осторожна. Мало того, существует имперский закон от 7 июля 1934 года, что каждый владелец ресторана, гостиницы, кафе или пивнушки наподобие этой обязан сотрудничать с властями и сообщать о подозрительных посетителях. Мы под эту категорию попали автоматически – мы не местные. Так что он не стукач, а законопослушный бюргер. Ну, а теперь кушай спокойно, у нас есть еще время, пока окончательно стемнеет. Особо задерживаться здесь не будем, поужинаем – и в дорогу, а пока я должен подумать, как нам перейти границу. Все, не отвлекай.
Спустя минут пятнадцать, прощаясь с хозяином гасштета, Зигфрид попросил толстяка порекомендовать им хорошую гостиницу. При этом, не забыв, как бы между прочим, заметить, что за два года забыл, какая из местных гостиниц лучшая, ну а забывчивость объяснил частыми поездками, чего не скажешь о памяти на лица и имена друзей, к которым он причисляет, естественно, и Питера Вольфа.
Получив исчерпывающий ответ, «лекторы» направились к выходу, при этом Зигфрид уже почти у самой двери остановился и попросил хозяина забронировать один столик за ними еще на 3 дня.
Оказавшись на улице, сразу от двери повернули в сторону к гостинице. Пройдя десяток шагов, Зигфрид остановился и секунду подумав, сказал Монике:
– Шаг замедли и, не останавливаясь, иди прямо. Я тебя сейчас догоню.
Не успела Моника и рот открыть для вопроса, как старика рядом уже не было. Не успела девушка сделать и двух десятков шагов, как Зигфрид был снова рядом. Вместо объяснений он выпалил:
– Мерзкая свинья. Не успели мы отойти от двери, как он тут же схватился за телефонную трубку. При нас он не рискнул звонить, чтобы мы чего не заподозрили, так как телефон у него здесь же на прилавке.
– Кому он звонит, как Вы думаете?
– Думаю, Моника, он звонит везде: и в полицию, чтобы уведомить о появлении чужаков, и местному партийному фюреру, чтобы обрадовать с прибытием заезжих агитаторов из столицы. И в том, и в другом случае он пытается выслужиться. Так, все, быстрее. Ситуация изменилась. Если мы сейчас не зайдем в гостиницу, то это вызовет подозрения, и нас сразу начнут искать. Благо, гостиница почти рядом.
Не доходя до гостиницы, свернули в темный переулок и, по решению Зигфрида, быстро переложили паспорта, деньги и оружие в карманы.
– Вещи придется оставить. Нельзя связывать себе руки барахлом – не та ситуация. Да и оставим их с умыслом. Регистрироваться не будем. Все, пошли.
Не успели Зигфрид и Моника войти в небольшой уютный вестибюль, как к ним навстречу вышла из маленькой комнаты женщина лет пятидесяти, с радостью поприветствовала их и тут же добавила: