– Стог всегда рядом с деревней. Отлежимся часок и пойдем дальше.
О том, чтобы идти дальше без основательного отдыха, не могло быть и речи. От ходьбы по пересеченной местности, да еще и в темноте, ноги налились свинцом, одежда взмокла от пота и неприятно липла к телу, в висках пульсировала кровь. Примостившись на душистом сене, молчали и наслаждались покоем. Усталость и боль во всем теле были такие, что если бы в этот момент они заметили погоню, то максимум, на что были способны в эти минуты, так это на то, чтобы лежа, не меняя положения тела, отстреливаться. И не больше. А дальше – будь что будет.
Забывшись, уснули, но ненадолго – проспали часа три, не больше. Первым проснулся Зигфрид. Проснулся оттого, что почувствовал на себе чей-то взгляд, ощутил опасность. Не шевелясь, приоткрыл глаза и увидел в метре от вытянутых в сторону поля ног огромного волка, который стоял и смотрел на них. Видно было, что зверь находится в том состоянии, которое называют «неустойчивым равновесием». Ему было любопытно, и в то же время он боялся приблизиться вплотную. Инстинкт подсказывал – от человека всегда исходит опасность – не стоит связываться, но гордость хищника не позволяла дать задний ход и убежать, поджав хвост, как побитая собака.
То, что человек открыл глаза, волк заметил и почувствовал моментально, и тут же молча, оскалив пасть, принял боевую стойку.
Зигфрид, как только увидел реакцию волка, не шевеля телом, стал медленно, по миллиметру засовывать кисть правой руки за отворот пальто с целью так же медленно вытащить револьвер, чтобы быть в готовности завалить зверя в случае нападения. Напрасно. Этим движением можно было обмануть человека, но не волка.
Зверь чуть присел, еще шире оскалил пасть, верхняя губа нервно подрагивала, поджимаясь к носу. Доля секунды решала все.
Увидев, что его движение рукой привело к такому результату, Зигфрид понял, что выстрелить он не успеет, в лучшем случае успеет только вытащить револьвер. Слишком маленькое расстояние. Испуг показывать нельзя, зверь бросится.
Взгляды человека и зверя встретились.
– Уходи, – тихо сказал Зигфрид, и, увидев, что зверь перестал нервно дергать верхней губой, уже немного громче и настойчивее повторил: – Уходи.
Казалось, волк понял, что от него хотят, он стал прямо и, постояв пару секунд, исчез в темноте ночи, как привидение.
Шумный вздох облегчения сопровождался быстрым извлечением револьвера, но это уже было ни к чему. У каждого своя дорога, своя судьба, а может, они поняли, что души их родственны в каком-то смысле: оба одиноки и на обоих постоянно охотятся, пытаясь загнать в яму. Нет покоя в этой жизни ни волку-зверю, ни волку-диверсанту в человечьем обличье.
Ладно, это потом, сейчас нужно подниматься и идти дальше, подальше от линии «красных флажков», раз уж сумели проскочить через нее.
– Моника, просыпайся, пора идти, – пряча револьвер, тихо сказал Зигфрид, разумно решив не рассказывать девушке о нанесенном визите волка.
С короткими остановками шли почти до рассвета. Остановились рядом с небольшим лесом, когда неожиданно для себя услышали шум проходящего поезда. Расстояние было около километра, не больше.
– Все, идем вглубь леса. Будем ждать рассвета. Затем сориентируемся, что делать дальше, – подвел итог ночному путешествию старик.
– Герр Зигфрид, нет ли у Вас хоть крошки хлеба в кармане? Ужасно хочется есть.
– Потерпи, дочка. Потерпи. Наши термоса и бутерброды остались в гостинице. Голодом лечатся, – попробовал пошутить старик, но в ответ услышал:
– Я здорова.
– И тем не менее. Когда я… – договорить он не успел, так как его перебила Моника:
– Вода. Я слышу журчание воды.
Прислушались. Действительно, тихое журчание. Пошли в ту сторону. Шли до тех пор, пока Моника не ойкнула, став левой ногой в прохладную воду.
Ручей был неглубокий, шириной около полуметра, что свидетельствовало о близости родника. Вода была без запаха водорослей, чистая, ключевая. Попив воды, присели под кустом на поваленное дерево. Пряча огонь, Зигфрид закурил и теперь с удовольствием глубоко затягивался ароматным дымом.
– Дайте и мне сигарету, я хоть и редко, но все же курю, – попросила Моника, и тут же уточнила: – Научилась, когда жила с родителями в Америке.
Пока курили, молчали, наслаждаясь дурманящим табачным дымком. Согревали себя изнутри, заодно глушили чувство голода.
– Через полчаса будет совсем светло, и нам нужно основательно привести себя в порядок, чтобы, появившись среди людей, не вызвать подозрения. Иначе нас задержат как бродяг, – определил задачи на ближайшую перспективу старик.