Получасовая прогулка кругами вокруг дома ничего не дала, чему Отто был рад. Никаких следов, холмиков свежей земли или чего-то подобного, указывающего на захоронения. Сразу видно – работал мастер, хотя и в специфической области.
Через час Отто был в Берлине и, позвонив агенту на связи, с радостью узнал, что для него есть информация. Встретились с агентом через десять минут рядом с аптекой, куда на всякий случай зашел Отто, чтобы купить по рецепту лекарства (все мотивируется и подтверждается), для этой цели и встреча назначена именно возле аптеки.
– Звонил Ваш человек. Объект из Галле доехал до Магдебурга. Группа разделилась и отрабатывает отдельные возможные маршруты. Был еще один звонок, буквально полчаса назад. Передали: «По адресу объект не появлялся. В доме по адресу находится государственное учреждение, которое заняла одна из городских служб после смерти хозяев. Дом находился в ведении бургомистра и передаче по наследству не подлежал. Загранпаспорт в местную полицию не сдавался». Это все.
– Спасибо. Будьте постоянно дома, ждите сообщения. При поступлении информации немедленно сообщайте мне.
Этот диалог произошел в течение времени, необходимого для того, чтобы помочь перейти улицу старушке, что фактически и произошло на самом деле.
Молодцы ребята, все-таки идут по следу. Будем надеяться на лучшее, да и информацию передают четко и ясно, без имен и лишней болтовни. Проявляют инициативу и настойчивость. Сразу видно, специалисты. Почувствовали вкус погони, как легавые за раненым зверем.
Ладно, будем ждать. Дома ждал звонка от заместителя начальника полиции. Телефон молчал. Отсутствие звонка каждый нечетный час означало и отсутствие результатов розыска. Договорились, что звонок будет только тогда, когда будет результат, либо какая-нибудь информация. Нечего трезвонить, чтобы только доложить, что нет результата.
Не верилось, что вся полицейская машина почти за сутки ничего не может сделать, введя в действие «код-сигнал». Подошел к аппарату, снял трубку – сигнал есть, значит, телефон и линия в исправности. С разочарованием бережно положил трубку на место.
Здесь же, в гостиной возле телефона и уснул на диване, не раздеваясь, укрывшись теплым одеялом из верблюжьей шерсти.
Весь следующий день не было никакой информации по результатам поиска Моники. Чтобы хоть что-то сделать в этом направлении, Отто от имени генерала Бремера попросил заместителя начальника канцелярии МИДа, который выполнял обязанности покойного герра Лютера, сообщить ему информацию о паспортах семейства Штаубе. Выяснилось, что заграничные паспорта родителей Моники и ее самой были своевременно сданы в министерство, где уничтожены как не подлежащие дальнейшему использованию. Дальнейшее использование паспортов родителями Моники исключалось ввиду их смерти, а паспорт девушки был уничтожен в связи с истечением срока действия и отсутствием запроса на его повторную выдачу владельцу.
Это хорошо, значит, она в Германии, – подумал Отто, – а значит, рано или поздно она попадется. Причем под понятием «рано или поздно» он подразумевал ближайшие два-три дня.
В конце концов, ей же нужно где-то есть и спать, а учитывая то, что у нее нет ни родных, ни знакомых, она должна где-нибудь мелькнуть.
Мысленно согласившись с вынужденным ожиданием, Отто попытался заняться текущими делами по подготовке новых групп для проведения операций. Но работа валилась из рук, из-за неудач последних дней исчезло вдохновение и азарт, все мысли возвращались к Монике, потому что это была предпосылка к рассекречиванию Клауса Вернера.
На третьи сутки поиска Моники поступило сообщение через агента на связи: «Всей группой работаем в Брауншвейге. Объект, вероятно, сегодня проследовал дальше. Уточняем обстоятельства. Есть подозрения, что объект изменил внешность». Это уже был результат, значит, группа, хотя и с трудом, но взяла «теплый» след и приближается к объекту.
«Так, если «объект» сегодня проследовал дальше, значит, она, вероятнее всего, в дороге. Значит, можно сделать вывод, что она пробыла в Брауншвейге почти два дня. От Галле до Брауншвейга полдня езды поездом, и это максимум. Где и у кого она пряталась? То, что группа выясняет, это отлично. Я в них не ошибся, когда вербовал. Эти агенты инициативны и трудолюбивы, нужно только поставить конечную цель и ждать результата. Вмешиваться и командовать ими, когда они на «тропе», нельзя, они сами лучше знают, что делать, иначе только все испортишь».
Радовало то, что Монике не удается «лечь на дно», и она мечется, а значит, нервничает, значит, где-то ошибется. Но как ей удалось изменить внешность – парик или поменяла прическу, новая одежда или нацепила очки? Странно все это».