— Микула! — Ждан не кричал, просто громко окликнул друга. — Напомни Насте про цветы.
Друг кивнул.
* * *
— Про цветы?
Собравшиеся вокруг Микулы люди слушали его рассказ с недоумением. Настасья, ловившая на себе любопытные взгляды присутствующих, хмурилась.
— Какие цветы-то, Насть? Да и причем они?
— Не знаю, — она пожала округлыми плечами. Стоявшая рядом Дарья посмотрела на нее недобро.
— Если он просил это тебе передать, значит, есть смысл, — сообщила она. — Помочь ты ему чем-то можешь. Только чем?
— Да не знаю я ничего! Ты лучше своего хахаля спроси, он всяко больше знает!
— Да шо ж? — запричитала бабка Марья. — Это он Олежку? Да за что ж?
— Да вот за нее, — Дивка ткнула пальцем в Красу.
— Да ну! — Кумач попытался предупредить панику и разлад в своей деревне. — Поспрашают и отпустят. Ждан мужик хороший, пусть и неговорливый. Не он это!
— А коли енто он? — влезла опять Марья.
— Не он это, глупая баба! — Микула потряс в ее сторону кулаком. — Что мы, мельника не знаем? Порядочный мужик, за что на него напраслину возводишь?
— Головой ручаешься? — спросил угрюмо отец Олежки.
— Ручаюсь!
Бабы заголосили, мужики хмуро переглядывались. Семен подергал мать за рукав.
— Мам, а дядя Артем сегодня придет?
— Не знаю, Сема. Но если придет, ты лучше не выходи.
— Почему?
— Потому что взрослым надо поговорить.
Семен понятливо кивнул.
— Так что делать-то? — почесал макушку Фома Бобыль.
— Ничего! — староста успокаивающе поднял руки вверх. — Кому положено, те во всем разберутся. А у вас дел как будто нет ни в поле, ни по домам! Собрались и кудахчут, как старые клуши! Расходитесь уже!
Никитишна, на правах сестры старосты, вступила с братом в спор, остальные, перешептываясь, и правда стали расходиться по своим домам.
Настасья ушла первой, до того, как к ней кинулись с расспросами или подтруниваниями подружки.
А Дивка-то хороша! Пальцем тычет, обвиняет в чем-то! Настя ее лучшей подруженькой ведь считала, секретами, мечтами девичьими делилась… Есть такое, что одной ей рассказывала! И вот, на тебе.
Но цветы! Причем здесь цветы?
Ну, дарил он ей их. И что? Как это ему помочь может? Не может же она прийти в контору, сказать это слово и все! Вот что стоило пояснее выразиться! Она бы даже в город поехала!
А теперь шагай туда-сюда и думай, что бы это значило, и чем ему можно помочь.
А вдруг пока она думает, ему там больно сделают?
Настасья развернулась и побежала к дому Дарьи. Не с Дивкой же в самом деле ей советоваться!
Однако у калитки она столкнулась с бледной Феклой.
— Нет дома! — выдохнула полуживая девушка и, прошмыгнув мимо Красы, бегом понеслась к жениховой избе.
Опечаленная Настя побрела домой.
Ну что, что она должна сделать, чтобы его отпустили? И причем здесь эти адовы цветы???
* * *
— Сколько шапке?
— Полгода.
— Где купил?
— На ярмарке.
— Какой?
— Маленькой, местной. В селе, что за Зеленым замком.
— Кто продал?
— Бородатый мужик моего возраста, кажется, у графа служит. Тот хороших охотников всегда привечает.
Мельник не спрашивал "а вам это зачем", просто отвечал на поставленные вопросы, однако недоумение по его лицу читалось легко.
— В деревне говорят, что ты за местной красавицей увивался. Так?
— Не увивался. Я ее замуж позвать хотел.
— Но ходила она гулять с недавно погибшим охотником Олежкой?
— Вам какое дело?
— У вас был конфликт с упомянутым соперником?
— Драка у нас была. И только. Да и какой он мне соперник? Только языком молоть и горазд, да еще о том, чего нет. Мысли нехорошие таил.
— Значит, вы считаете погибшего плохим человеком?
— Не знаю. Но в намереньях не самых честных подозреваю.
— У вас правильная речь. Где служили?
— На юге.
— Сколько?
— А что, есть варианты? Семь лет, как все.
— Понятно. Артемий, съезди к врачу за рецептом, что нашли у девушки из лекарской лавки. Попробуем кое-что прояснить.
Ведун кивнул и вышел.
— А вот теперь поговорим, — сказал Дарли хмуро наблюдающему за ним мужчине.
* * *
День выдался не таким жарким как предыдущие, что позволило народу ходить и ездить по улицам по делу и без оного. Плюс сказывалась бессонная ночь, за которую следователь пытался решить некоторые вопросы личного характера. Так что, как не старался Артем, но туда-сюда он обернулся не так быстро, как мог.
А Юлиан и не ждал от него расторопности. Скорее всего, он даже был бы рад, если бы подчиненный задержался. Поглядев на мельника, стирающего кровь с разбитого лица и невозмутимо курящего трубку начальника, Ведун зло спросил:
— Мне еще за чем-нибудь съездить? Или вы закончили?
Куратор поправил рукава рубашки.
— Не маленький, знаешь, как у нас работают.
— Тем более. Попросили б просто выйти. Гонять то за ненужной бумагой зачем?
— Ты бы не вышел, — Юлиан смотрел на него с циничной усмешкой. — Совестливый больно. Стали бы спорить, потеряли бы время. А так ты голову проветрил, я кое-что проверил.
— И что дальше?
— Дальше? Посмотрим завтра. Афанасьев!
На громкий окрик из-за двери тут же появился офицер.
— Этого куда положено, только охрану ставь из своих, не из местных.
Афанасьев понятливо кивнул и подхватив подозреваемого под локоть, вывел из комнаты. Мельник не сопротивлялся.
— Теперь понял, почему столичных прислали? — спросил Дарли, пуская дым. — Потому что вы здесь все друг другу кум-брат-сват. А им все равно и кого сажать, и кого бить, они чужие здесь.
— Понял. Вас тоже поэтому к нам направили?
— Нет. Дело под особым надзором. А я этот надзор осуществляю. От особой организации.
То, что граф из тайной полиции, для Артема открытием не было, и он просто кивнул. Юлиан посмотрел на него одобрительно.
— Иди, отдыхай, — посоветовал он.
Ведун послушно вышел, не попрощавшись.
Просто в горле пересохло.
* * *
Оставив Семена дома, Дарья прослонялась по деревне до позднего вечера. Толком никто ничего не знал ни о Ждане, ни об Артеме. Зашла к Стасе с Микулой, но все, что мог, мужчина рассказал еще по возвращении в деревню. Забрав наконец с пастбища корову, уже почти по темноте, хмурая Дарья пошла домой.
Сема с Найденой спали в дровяном сарае на двух огромных охапках соломы. Девочка прижимала к груди деревянного дракона, Семен раскинулся звездочкой у противоположной стены. Женщина накинула на обоих шали и вышла.
Дверь в дом была приоткрыта. На крючке у входа висела фуражка, на столе стояла кружка с водой, наполовину пустая. Рядом лежал какой-то маленький мешочек, кажется льняной. На скамье, положив руку под голову, спал мужчина в расшнурованной рубашке. С еще влажных после купания в реке волос на пол натекла маленькая лужа.
Дарья присела рядом, провела ладонью по темной макушке, приглаживая растрепанные вихры. Артем вздрогнул, но не проснулся, только недовольно засопел и накрыл лицо локтем. Бирючка встала, отошла к столу. Долила в кружку воды, накинула на оставшиеся пирожки полотенце, убрала на полку забытого Семой березового богатыря.
Вернулся.
Она уже внутренне ощетинилась, слова злые подобрала, а он вот, спит, ее не дождавшись. Устал, наверно.
Дарья легла на скамейку у противоположной стены, закрыла глаза.
В эту ночь ей спалось спокойно.
* * *