Корова протестующе мычала.
Через минуту женщина уже стояла у своего двора. Оглядела выбежавшего на встречу мальчонку, погладила по голове и с удивлением уставилась на следователя.
— Это что такое?
— Калитка новая, и…
— Тебя кто просил, а? Ты чего тут творишь без моего ведома? — она привязала корову к забору и пошла на Артема. — Ты кто такой, чтобы в чужом двору командовать?
— Послушайте, у меня мать вдова, растила одна четверых детей. Я знаю, что такое дом без мужика…
— Знает он! Тебя никто не просил! Тебя это не касается! Пошел вон отсюда!
Артемий аж попятился от такого напора.
— Давайте нормально поговорим…
— Сема, топор неси!
— А зачем?
— Сема!!!
Ребенок умчался к сараям. Артем бочком протиснулся к выходу.
— Злая вы, женщина, Дарья! Вам помочь хотят…
— А мне не надо! Помощничек выискался! А ну шуруй отсюда!
Мужчина осторожно подобрал брошенную наземь верхнюю одежду и поспешил покинуть негостеприимное место. Вернувшийся с топором мальчик растерянно спросил:
— А почему ты злишься? Он же помочь хочет, как дядя Ждан.
— Дурак! Мельник — человек хорошо знакомый и добрый. А этот — чужой, непонятно зачем пришел, неизвестно, чего хочет. Может, он злое что затеять решил? А ты, балбес, и рад! Почему в дом пускаешь разных проходимцев?
Ребенок грустно покачал топором.
— Мне скучно. Может, ты мне братика подаришь? У Микулиных целых три ребенка есть! Почему у нас один?
Дарья чуть не рассмеялась от этого "у нас". Ох ты, горе непосредственное!
— У них и отец и мать, — заявила она, строго глядя на сына. — А у нас нет отца. Значит, и братика у тебя не будет.
Семен задумался, а потом выдал:
— Мама, а почему у всех отцы нормальные, а у меня подлец? Давай хорошего папу заведем!
— Выпорю! — беззлобно пообещала женщина, обнимая сына. Эту угрозу она никогда не выполняла. Хотя порой считала, что зря.
* * *
Вернувшись в город, Артемий зачем-то зашел в кондитерскую и купил кулек конфет. Вдруг вспомнилось детство, шершавые руки матери и голодные глаза сестры… Да, в городе все же выживать тяжелее, чем в деревне. Или просто мать не смогла поднять четверых? Аську-то потом сплавили бездетной тетке, а Иван ушел в армию в четырнадцать… Жив ли он еще, интересно? Где обитает? Может, у Артемия давно подрастают племянники, такие же говорливые, как мальчик Сема?
Ведун, терзаемый воспоминаниями, дошел до конторы. Елисей все корпел над бумагами.
— Начальство заходило, — буркнул он, увидев следователя. — Спрашивало, где вы. Я сказал, свидетелей по трупу ищите.
— Правильно сказал, — похвалил Артем. — Дарли ничего не передавал?
— Военных лес прочищать отправили. А больше ничего.
Мужчина кивнул и сел за свой стол.
В дверь крохотного кабинета тут же постучали.
— Кто там?
Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель протиснулась лысая голова в зеленом колпаке.
— Вашбродь, мне работник сказал, вы меня искали. Лекарь я, лавку держу недалече от рынка…
Ага. Неуловимый начальник загрызенной девушки. Утром его ни на работе, ни дома не нашли.
— Заходи. Где ночью был?
Мужичок снял колпак и как-то застенчиво потоптался на пороге.
— Вы это…жене-то не говорите только… Я у полюбовницы был. А семье сказал — припарки пошел делать одному купцу… Говорят, Милка…правда, что ль?
Елисей, с ненавистью смотрящий на стопку бумаг, подтвердил:
— Правда.
Мужичок сел мимо табурета. Ойкнул, потер поясницу и ниже, взобрался на табурет.
— Это как жешь так? Ой! Молода-то! Приветлива! К нам и мэрова дочка заходила! О всяких румянах посудачить! И даже граф Фонрозин был пару раз и добрым словом девушку не обделил! Да и мэр о том, что за крем цаце своей новой купить советовался… Душенька-девица-то была!
— Значит, Мила…много знала? — почуял возможный след Артем.
— Ой, знала! Веселая, неговорливая, к каждому подход найдет, что-нибудь да присоветует! Языком не болтала никогда!
Артемий послушал еще немного хвалебные словоизлияния во имя погибшей и махнул Елисею.
— Вставай. Проедем-ка мы до лавки.
* * *
Дарли снимал второй этаж в небольшом домике у одной почтенной вдовы. Так как еще по приезде он сообщил, что обращаться к нему можно в любое время суток, то Ведун, поразмыслив, нагрянул прямо перед закатом.
Юлиан спустился в уютную персиковую гостиную
немного помятый и с синяками под глазами. Неужто дело такое важное, что и не спит толком?
— Что случилось?
— Есть одна интересная зацепка, — следователь положил на стол все, что они собрали по этому делу и те бумаги, которые удалось достать по ведьме-служанке из поместья Серли. — Девушка, тело которой нашли утром, работала в лекарской лавке…
— Это я и так знаю, — недовольный начальник налил себе воды и уселся на диван, жестом предлагая сесть и гостю.
— Да. Мы покопались в ее вещах, склянках и нашли кое-что странное: лист, вырванный из какой-то старой книги с рецептом "оборотного зелья" (запрятан был кстати под матрас — девица часто оставалась ночевать в лавке, и у нее был даже отгорожен свой угол), бутылочку с рисунком клыка и мешочек с волчьей шерстью.
Юлиан подскочил. Глаза его заблестели.
— Бутылку — врачу на осмотр. Может, разберется, что это за гадость и из чего состоит. Ему же рецепт, но не оригинал, а копию сделайте. Шерсть — охотнику. Сейчас я тебе напишу их имена и адрес. Сегодня же сделать!
Артемий кивнул. Ему и самому было очень интересно, что за чертовщина творится на его территории.
* * *
На опушке Витка оглянулась. Деревня, освещаемая заходящим солнцем, на миг показалась уютной и притягательной, но девушка вспомнила грозный рык отца и, по-ребячьи показав родному селению язык, поспешила скрыться в лесу. Матери она соврала, что останется ночевать у Авдотьи, мол на суженого та погадать обещала. Мама порадовалась, что дочь думает о будущем и даже не стала поносить знахарку, которая "ничему хорошему, как известно, не научит!" Так что до утра ее не хватятся.
Лес был родным. Шелест, писк, шуршание в листве — с детства Конопатке все это казалось сказкой. Потому и со знахаркой девушка сдружилась, что очень уж хотела в ту сказку попасть. А родители ей ярмо на шею в виде замужества вешают! Не бывать!
От переизбытка чувств Витка топнула ногой, а потом еще и кулак показала соседней березе. Дерево согласно зашумело листвой. Сбежавшая невеста погладила шершавую кору, поправила котомку на плече и бодро зашагала дальше.
Ночь подобралась как-то быстро. Продираясь в темноте сквозь колючие кусты (и зачем она только напрямик полезла!), рыжая судорожно рассуждала, как ей теперь искать хворост, чтобы развести костер. Или и так переночевать можно? Весна ведь, уже даже почти лето…
А есть как в темноте? А без костра как готовить? Силки на зайца она у отца взяла, вот только…она же вперед идет! Возвращаться за ними что ли? Или на ночь ставить? А зайцы ночью разве не спят?
На мгновение Витка приуныла. Идея сбежать уже не казалась такой заманчивой, а темный лес подсознательно вызывал страх. Здесь же звери дикие водятся. Гораздо крупнее зайцев. "Ну ничего! — храбрилась девушка. — У меня топор есть! И нож!" Она вышла на освещенную луной полянку, огляделась…
С противоположного конца поляны на нее с интересом смотрели желтые волчьи глаза.
* * *
Утро мэра началось с неприятного сюрприза: в дверь постучали. Причем слуги, которым было наказано категорически никого не пускать, почему-то провели гостя в дом.