Ну и пусть. Сегодня Эттер не будет ни срывать приказ, ни замазывать. Он придумал кое-что получше. Ну… если честно, это Ланна придумала, зато Эттер сообразил, чем ее придумку до ума довести. На его предложение согласились все.
– Патруль, – шепнула Ланна. – Давай…
– Нет, ну я так не согласен! – бойко зачастил Эттер, словно продолжая начавшийся ранее разговор. – Красная цена – три медяка, и никаких!
Уличная торговля была запрещена, но патрули смотрели на нее сквозь пальцы. Эгеры – потому что считали, что здешних варваров никакие законы не исправят, а таскать всех мелких нарушителей под арест – комендатура треснет. А патрули из местных перебежчиков – были и такие – предпочитали поживу аресту и охотно брали откуп. Конечно, всегда был риск нарваться, но до сих пор Ланне и Эйтье все сходило с рук.
Этот патруль был эгерским, и его не интересовало, могут ли дать на лапу тощая замурзанная девица с лотком всякой мелкой всячины и вихрастый мальчишка-покупатель.
– За три я тебе могу только обертку продать, – возразила Ланна. – Восемь, и дешевле не будет.
Эттер сделал вид, что только сейчас заметил патрульных, и быстро поклонился. Всякий раз, когда приходилось склоняться перед захватчиками, его мутило от ненависти. Ничего не поделаешь, надо. Врагу кланяться – голова не отвалится… а наоборот, целее будет. А вот за ваши головы, голубчики, я не только восьми медяков не дам, я за них и трех не дам, и даже одного. Ну и что же, что вы тут ходите, разговариваете, дышите? Все едино вы все покойники. Ох, как вы драпать будете, когда наши придут, – быстрей собственного визга понесетесь, а только никуда вам не уйти…
Ланна тоже поклонилась и даже сделала неуклюжий книксен. Старший патруля поморщился.
– Вот ведь шантрапа, – сказал он на эгери. – А тоже себя женщиной считает…
Двое других патрульных рассмеялись. Эттер сжал кулаки в карманах, глядя, как эти трое проходят мимо – сытые, лощеные, самоуверенные.
– Твари… – выдохнул он, когда патруль миновал их.
– Тише ты, – одернула его Ланна.
– Да что – тише? – Эйтье все же понизил голос. – Они же по-нашему ни бельмеса не понимают! Я же что угодно тут мог нести, когда они мимо шли! Хоть «валите домой, эгеры проклятые»! Они же все равно не поняли бы!
– А если бы поняли? Есть среди них и такие, что по-нашему немного говорят…
Эйтье мотнул головой, не желая снова признавать правоту Ланны – хотя она, несомненно, была права. Кое-кто из эгеров хоть на ломаном варнед, а говорит. Но вот читать на варнед они точно не умеют. Разве станет эгер учить какую-то там грамоту, кроме собственной? Да нипочем и никогда!
И ни один эгер не поймет, что висит на стенке вместо приказа комендатуры – прямо у него под носом!
Скопировать печать было делом несложным – Домар вырезал ее за полдня, благо образчиков хватало: сорванных приказов накопилось предостаточно. Оттиск получился не совсем четким – ну так к утру и настоящий приказ, пропитавшись росой, выглядел бы точь-в-точь как этот. Главное, что почерк похож.
Да, Эттер – шпана и шкодник. И в его еженедельной нотате постоянно красовались учительские замечания. И если не хочешь получить дома взбучку от родителей, приходится проявить смекалку. Эйтье в совершенстве научился подражать почерку учителя Дейгена.
Сейчас-то Эттер согласился бы на любую взбучку, лишь бы родители были живы…
Это раньше Эйтье был дурак. А теперь он умный. И теперь он знает, на что годится его умение. Эгерам головы дурить, вот на что. Это Дейген перед ними выслуживается. В переводчики подался, гад. Ничего, придет время, спросят и с Дейгена.
А может, эгеры его сами в расход пустят? Вот бы здорово! Ну, когда поймут, что висит на месте их поганого приказа…
Они ведь не читают на варнед. Так что поймут не сразу – листок на месте, и печать на нем, как полагается. И почерк тот же самый. Другой почерк их бы сразу насторожил – но если с виду он тот же самый, то с какой стати им приглядываться? Мимо пройдут и не заметят ничего. И покуда местные прихвостни не приметят, будет вместо приказа на стене висеть воззвание! Пусть эгеры почешут свои задницы, пусть поломают головы, откуда оно взялось!
Может, они и правда подумают, что его Дейген написал? Что он только с виду такой весь из себя переводчик?
Навряд ли. Сообразят ведь, что своим почерком он бы воззвание писать не стал. А жаль… хорошо бы они сами его замели, да ведь не станут…
– Держи. – Ланна сунула в руки Эттера листок, уже щедро намазанный клейким варом.
Эйтье еще раз огляделся для верности – нет, везде чисто, – подошел к стене и аккуратно налепил листок с воззванием поверх приказа.