Варя подошла, аккуратно отложила его блокнот и поцеловала. Нежно, едва ощутимо, как - будто первый это поцелуй был. Лёвки нравилось, когда Варя сама его целовала, это было редко, но от этого вдвойне дороги были эти хрупкие и такие сладкие поцелуи.
Это был прекрасный вечер. Лёвка сделал несколько набросков. Сегодня дома он закончит портрет Вари и завтра подарит ей.
Домой возвращались по темноте. Лёвка проводил Варю до дома лесовика, а сам пошёл к себе.
Разложил листки с набросками на столе. Один рисунок ему, что-то смутно напоминал. Странно, он только сейчас это увидел, скала и деревья вокруг неё... он уже это где-то видел. Лёвка смотрел и думал: «Скала и деревья. Скала и деревья» А потом бросился к книжному шкафу. На верхней полке лежала жестяная коробка. Он раскрыл её и достал вышивку. Это было одно и то же место, скала на вышивке - это волчья скала.
1911г. МАРФА
Их было три сестры.
Шура, Нюра и Марфа.
Помните, как в сказке говорилось?
"Старший умный был детина,
Средний сын и так и сяк,
Младший вовсе был дурак"
А у них всё в точности наоборот. Старшая сестра - Шура, была слаба умом. Вытравляла её мать, хину пила, да в бане парила, вот и родилась такая дочка. Ума мало, но силу имела неимоверную. За не имением лошади, пахали на ней поле и всю тяжёлую работу она на себе тянула. Но добрая была, тихая. Детишек любила, всегда с ними общий язык находила. Так в няньках всегда и была.
Средняя Нюра - болезненная всегда была, берегли её, всегда жалели.
А Марфа младшая - самый умная, настырная, характерная.
Отец у Марфы был очень строгий. Иногда до жестокости доходило. Шурку он и не замечал, ходит дурочка и ходит. Что с неё взять. Нюру мать защищала, дочь телом своим закрывала, от того иногда в синяках и ходила. Зато Марфе доставалось за всех. Марфа, боялась его, как черта из преисподней. Уже и молчала при нем и лишний раз на глаза не показывалась. А все равно найдет, за что наказать. Последний раз так ложкой полбу дал, что Марфа очнулась под столом. До сих пор синяк не сошёл. И за что? Просто взглянула на него зло и осуждающе, отец этот взгляд не пропустил, заметил и научил уму разуму.
У него своя правда была: « Во блага это я! Бью вас и в строгости держу из любви к вам»
Да приговорки у него на любое наказание были. Сечет, бывало, Марфу и приговаривает: «Даю тебе ума с заднего двора». А потом отпустит и в след говорит: «Кого журят, того и любят».
А Марфа его не любила и не уважала, только боялась, никаких других чувств у неё к нему не было. И быть не могло.
С утра мать в подпол полезла за картошкой, да там и осталась. Вздулась банка одна, вот мать и другие стала перебирать. А девчонки игру себе придумали, через подпол прыгать стали. Юбку задерут и сигают через дыру. Хохочут, подбадривают друг друга. Шура грузная была, перепрыгнет, дышит тяжело, но улыбается. Довольна собой. Марфа не прыгала-летала, для неё эта яма, детской забавой была. Нюра всё отнекивалась, боялась. Но Марфа её с Шурой уговорили. И зря уговорили. На первом же прыжке сиганула Нюра в это подполье. Успела руками за пол схватиться, а то бы косточки её на дне собирали. Но пока падала, ногу вывернула. Орала страшно Нюра. Да только Марфе казалось, от дури и избалованности орала. Но так думала только Марфа. Выскочила мать из подпола и на Марфу напустилась, кричит, ругает, на чем свет стоит. А потом отец в дом на крик заскочил. И не разбираясь к Марфе рванул, а в руках у него полено было, у Марфы только в голове успело мелькнуть: «Ну, всё!». А потом случилось такое, что за всю жизнь ни разу не было. Все аж окаменели. Шура, всегда тихая, спокойная, закричала не своим голосом, до боли жутким таким, утробным, к Марфе рванула, схватила её, к себе прижимая, и от отца отвернула. Отец руку навесу остановил, даже покачнулся. И замер, стоит, смотрит. И Шура стоит, Марфу не отпускает, только мычит, аж мороз по спине продирает. А Марфа сама крепче прижалась к сестре, не оторвать. Первый раз её в доме своём защитили, первый раз на защиту её кто-то вышел, поклялась тогда Марфа никогда Шуру не оставлять, ну и что, что дурочка, всю жизнь её защищать будет, никуда от себя не отпустит. И в город её с собой возьмёт, вместе сбегут, мальчишки не будут против.
Отец сплюнул, злющий, как бес:
- Сама со своими дурами разбирайся.
И ушёл.
Марфу потом еле от Шуры оторвали. И на неделю в доме заперли, дальше ограды ни ногой. Ох, и маялась Марфа без ВМС. Скучно и невыносимо без них. Но всё лучше, чем поленом по голове.
Вот тогда Марфа и решила подарок для всех членов ВМС сделать. Вышила она три вышивки. Волчья скала и лес вокруг. Да только тайна в этой вышивке была. Самые удобные выступы начинались с четвёртого дерева справа. Если встать и упереться спиной в ствол, то просто правую руку выпрями и вот он первый выступ. Это только они знали. Вот Марфа в вышивке это и показала. Если приглядеться, то ствол четвёртого дерева темнее других и черточки, как выступы на скале вышила. В левом нижнем углу, на каждой вышивки первые буковки имени наметала. Хотела Марфа, что бы каждая вышивка подписана была. Очень гордилась Марфа своей работой. Даже мать похвалила. Теперь, главное дождаться освобождения из домашней тюрьмы и пулей к мальчишкам своим бежать. Как там они без неё?