- А вот здесь, Людвиг вы не правы, - как всегда невозмутимо произнес Мюллер и, переглянувшись с Борманом, вышел в соседнюю комнату. Через минуту он вернулся с тонкой папкой в руках и снова уселся в мягкое кресло.
- Здесь довольно интересный документ, Людвиг, - открыл папку Мюллер. - Я не так давно получил его от бывших коллег из ведомства Гелена. Цитирую.
«Окончится война, все как-то утрясется, устроится. И мы бросим все, что имеем, - все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей!
Человеческий мозг, сознание людей способны к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих союзников, в самой России.
Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, необратимого окончательного угасания его самосознания.
Из литературы и искусства, например мы, постепенно вытравим их социальную сущность, отучим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением, исследованием тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс.
Литература, театры, кино - все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, садизма, предательства - словом, всякой безнравственности.
В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Мы будем незаметно, но активно и постоянно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель.
Честность и порядочность будут осмеиваться и станут никому не нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу - все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махровым цветом.
И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или даже понимать, что происходит.
Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ их оболгать и объявить отбросами общества. Будем вырывать духовные корни, опошлять и уничтожать основы народной нравственности.
Мы будем расшатывать таким образом, поколение за поколением. Будем браться за людей с детских, юношеских лет, главную ставку всегда будем делать на молодежь, станем разлагать, развращать, растлевать ее. Мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов. Вот так мы это сделаем».
- Итак, Людвиг, что вы об этом думаете? - закрыл папку Мюллер
- Даже не знаю, господа, - помолчав, ответил Глюкенау. - Очень смахивает на некую идеологическую программу, в стиле Геббельса.
- Вы не ошибись, - вкрадчиво произнес Мюллер. - Это послевоенное выступление начальника Центрального разведывательного управления США Алена Даллеса на закрытом совещании в Конгрессе, которое в настоящее время является стратегической программой по уничтожению большевизма. И ее, замечу, активно, поддерживают все страны НАТО.
- Что ж, приятно слышать, - одобрительно хмыкнул Глюкенау.- Может им удастся завершить то, что мы начали.
- Это бесспорно, Людвиг! - патетически воскликнул Борман, отставив бокал и вставая с кресла.
- При таком раскладе сил, крах большевизма неизбежен. И мы должны внести свою посильную лепту в это святое дело!
- Но как? - удивился Глюкенау. - Для серьезной борьбы мы староваты.
- К сожалению это так, - брюзгливо согласился Борман, расхаживая по террасе. - Но у нас с Мюллером имеется предложение. Генрих, - прошу вас.
- Людвиг, вы помните каким образом, весной сорок пятого, мы появились в вашей базе? - поинтересовался Мюллер.
- Естественно, на субмарине Роге.
- Ну, так вот. С нами были еще лодки, одна из которых затонула у побережья Гвианы. И на ее борту находился бесценный груз, - поднял вверх палец Мюллер.
- И какой же, если это не секрет? - осторожно поинтересовался Глюкенау.
- Для вас не секрет, Людвиг, - подошел к нему Борман. - Это уникальные документы из личной канцелярии фюрера, которые очень пригодятся нашим американским друзьям в борьбе с Советами.
- А, кроме того, сведения обо всей нашей агентуре, оставленной в России и секретных базах Деница в Арктике и на Балтике, - добавил Мюллер. - Короче, самый настоящий ящик Пандоры.
- Но как добраться до них, господа? Береговая линия Гвианы, имеет протяженность около четырехсот километров. Это все равно, что искать иголку в стогу сена.
- Не скажите, Людвиг, не скажите, - хитро прищурил глаза Мюллер и протянул Глюкенау небольшой листок бумаги.
- Что это? - спросил тот.
- Точные координаты места гибели лодки. - Я записал их сразу же после взрыва. И глубина там небольшая, всего каких-то тридцать метров.
- Это в корне меняет дело, - заинтересованно хмыкнул Глюкенау, пробежав глазами цифры. - Какова моя роль в операции?
- Вы получите разрешение на проведение подводных изысканий в этом районе. А затем к вам подключатся океанографы из Германии. Это будут люди Гелена. Все организационные и технические вопросы они решат самостоятельно. Кстати, возглавлять немецкую экспедицию будет ваш старый знакомый, полковник Росс.
Внезапно их разговор был прерван трескучими звуками и вечернее небо над заливом, раскрасили огни праздничных фейерверков. Карнавал продолжался.
А за тысячи километров к северу, над спящей заснеженной Россией, куранты на Спасской башне стали размеренно отбивать удары.
Один, второй, третий…