– Такого я еще не видел, – проговорил Джо, уставившись на лужи.
– Наверняка, это был какой-нибудь молодой и несмышлёный волчонок, – Майк затушил сигарету.
– Это вряд ли, – Джо покачал головой, – им не разрешается охотиться в одиночку. Стая не отпустила бы молодого волка одного.
– Думаешь, это был кто-то из старших?
– Думаю, да.
– Слишком неаккуратно, – Майк достал еще одну сигарету.
Джо не ответил. Он все еще продолжал гипнотизировать лужу под своими ногами.
– И почему он не убрал за собой? – снова проговорил Майк.
– Понятия не имею, Майк, – Джо, наконец, оторвал свой взгляд от мутной воды на асфальте.
Майк выругался. Еще никогда лунгарумы не действовали вот так открыто. Они всегда прятались. Охотились в лесу, пока весь город спит. И всегда прибирали за собой. Но эту девушку бросили прямо в ее квартире. Почему?
– Они проявили себя, – снова заговорил Джо, – не к добру это.
– Ты думаешь, Объединение прошло? – Майк бросил взгляд на друга.
Он видел, как при этом, побледнело лицо его приятеля. Джо ждал этого Объединения едва ли не сильней самих волков. И боялся его больше всего на свете, хотя трусом Джо никогда не был.
– Хотелось бы верить, что нет, – Джо провел по волосам и крепко выругался.
– Но по моим подсчетам уже должно было пройти, – процедил Джо, – сколько там уже этой белой сучке. Двадцать? Двадцать один?
Майк кивнул. Если судить по записям его отца, то сейчас Волчице должно быть уже двадцать один.
– Во сколько эта тварь должна была занять место Вожака? – снова зло бросил Джо.
– Отец писал, что Объединение должно было пройти через год после того, как она займет место вожака в местной стае.
Он снова бросил взгляд на своего приятеля. А ведь это его отец, Майка, погиб тогда в доме волчицы. Отец Джо погиб лет через пять, на очередной охоте, от клыков какого-то весьма зарвавшегося волка. Но ненавидел Джо волчицу сильней всех. Никто так не выражал к ней своей ненависти, как это делал парень. И еще никто не стремился убить ее, как того хотел Джо.
– Во сколько она должна была стать вожаком? В восемнадцать? – снова сквозь зубы процедил Джо.
Майк снова кивнул. Джо сплюнул себе под ноги и снова выругался.
– Значит, эта белая сучка уже три года, как вожак местной стаи, – зло бросил Джо.
– Ты все-таки думаешь, Объединение было?
– Хотел бы я знать, – Джо вынул новую сигарету и снова закурил.
– Тогда почему только сейчас? – Майк уставился себе под ноги, – почему они вышли спустя два года?
– Может, эта тварь ждала, – Джо затянулся, – может силы копила. Черт ее дери, Майк. Она в городе. Я нутром это чую. Эта сволочь все еще здесь.
Майк тоже это остро чувствовал. Он не мог объяснить свою уверенность, подтвердить ее чем-то. Но он был уверен, Волчица все еще в городе. Но найти ее было не так-то просто.
– Что будем делать? – спросил Майк уже более спокойным тоном.
Джо покачал головой, а потом, выбросив сигарету, проговорил:
– Усилим дозоры. Пусть еще больше охотников шарят по улицам.
– Надо еще раз изучить материалы отца, – отозвался Майк, – может, мы найдем хоть что-то, что сможет нам помочь.
– Вот этим и займешься. А я вступлю в патрули.
Он замолчал. Так было всегда. Майк по большей части зарывался в книги и изучал теорию, а Джо носился по улице и без устали охотился на волков.
– Она в городе, Майк. Эта стерва здесь. Она никуда не исчезала. Все время пряталась по норам, как крыса. Она ждала. Сил набиралась, тварь. Я чувствую это. Я найду эту дрянь. Клянусь Богом, я достану ее, где бы она не была. Это белая сучка никуда от меня не денется. Я найду ее и вырву ее поганое сердце, а потом возьмусь за ее грязных щенков.
Майк вздохнул. Так оно и будет. Слишком долго она пряталась от них. Слишком долго они искали ее. Но теперь все измениться. Теперь они найдут ее. И эта девушка станет первым и последним кровавым следом, что оставит за собой Волчица и ее стая…
Глава восьмая. Перемирие.
Дэниэла проснулась раньше, чем обычно. Она, как обычно, посмотрела на тумбочке, надеясь увидеть очередную записку Миры. Но там ничего не было! Мира не заходила к ней? А может, просто не успела? И что она ей не оставит никаких поручений? Быть этого не может!
Стряхивая остатки сна, Дэниэла, как обычно направилась в ванную, а после уже по привычке, достала кроссовки и пошла вниз. В доме снова никого. Как обычно, надев на лестнице кроссовки, она вышла из дома. Сегодня она не оглядывалась и не присматривалась. Она не пряталась. Не хотят уступать ей, их проблемы. Но эта ее жизнь, и она будет делать то, что ей нравиться.