Огонь поглотил тело Спектра. Боец тихо зарычал от боли. Его одежда сгорела, но кожа... Она не воспринимала огонь. Пламя от горящей крови не оставляло ожогов на теле Спектра.
Ослеплённая стеной пламени, Алексия уже решила, что её противник испустил дух. Она осторожно повернулась к выходу и сделала несколько шагов. Она не хотела убивать его.
Ей было горько от того, что такой человек, ослеплённый собственными убеждениями, отверг её дар. Отверг её саму. Алексия намеревалась сделать его своим королём, но испытала глубокое разочарование и скорбь от такой досадной неудачи. Королева коснулась своих губ, вспоминая, как сладок был тот поцелуй, когда её слуха достиг голос...
— Совершенству нет места... — слабый голос Владимира был спокоен. В нём не было боли.
— Нет места в этом мире... Он принадлежит человеку и человек никому не позволит возвыситься над собой!!!
Алексия повернула голову к нему. Её охватило недоумение... Как? Вирус уже адаптировался? Невозможно... Так быстро!
— Выдержит ли твоё совершенство, если рядом с тобой взорвут ядерную бомбу? — спросил, словно с насмешкой, боец. Он уже знал, что нужно делать. Его и Алексию разделяло несколько метров и Спектр медленным шагом стал приближаться к ней.
— Может, ты и умнее, — продолжил боец, не теряя надежды помочь профессору Эшфорд. — Но не понимаешь одного. Человек — это и есть совершенство. А ты, решив поиграть в повелительницу мира, сама себя превратила в чудовище.
Алексия не желала слушать. Она не хотела это принимать! Принять то, что дело твоей, пусть и недолгой жизни, обращается в прах, ей было тяжелее всего того, что довелось испытать девушке за те немногие годы. Вся её работа, все амбиции и планы — всё это рассыпалось, словно скала, о которую бились волны. С каждым новым словом, Спектр приближался к её разуму. С каждым шагом ей навстречу, боец рассчитывал, что у него получится достучаться до человека внутри Алексии. Но ту просто парализовало... Она была зла на него. Злоба переполняла её рассудок. Она была в гневе! Ибо он был прав...
— Я не знаю, каких ты хотела добиться высот, но твоя идея изначально была обречена на провал, — Спектр давил на то, что её прошлое было полно ошибок и хотел дать ей шанс их исправить. Для такого бойца как он, это было очень странно. Он хотел помочь Алексии.
Может это был эффект от вируса, но Спектр не мог больше относиться к ней враждебно, хотя это было и не важно. Важно то, что необходимо довершить дело. И Спектр сделал это.
— Если ты так умна, как пытаешься показать, то ты сделаешь верный выбор, пока ещё есть возможность, — Спектр решил добить Алексию. — На этой базе мой отряд. Мы пережили Раккун-Сити, прошли через такое, что назвать это “Адом”, было бы преуменьшением. И справится с одной девчонкой, возомнившей себя “королевой”, для моего командира проще, чем нажать на курок. Поэтому...
Спектр приблизился к Алексии, глядя ей в глаза. Тело солдата облепляла истлевшая одежда, словно тот вышел из горящего леса, но кожа была цела и без единой ссадины или царапины. Единственное, что более-менее уцелело на его одежде — это нашивка USS. Спектр приблизился к Алексии и положил руку на её плечо. Она слегка дернулась от неожиданности, но в этот момент, словно застыла... “Это... Было приятно,” — решила она.
— Доктор Эшфорд, согласно статье Z-R-11-09 устава Службы Безопасности корпорации «Амбрелла», я приказываю вам прекратить сопротивление. Позвольте мне помочь.
Алексия была окончательно подавлена... Этот человек говорил простые вещи, но как она могла быть так слепа, что не разглядела их сама? Каждое его слово было пронизано искренностью. Он правда хотел помочь ей. Алексия ощущала это. А ещё, она ощущала нечто иное... Ей захотелось снова прильнуть к губам этого человека, высвободив свои эмоции. Но от чувства стыда, ей стало плохо. Алексия опустила голову, и её тело охватило лёгкое пламя, сжигающее на её теле все наросты и чешуйки. Это вымотало Алексию, ибо “самосожжение” требовало очень много как физической, так и моральной силы.
— Пусть будет так... — произнесла девушка подавленным тоном.
Пламя погасло и перед Спектром предстала ещё совсем юная девушка, на голову ниже его. Она была невероятно красива. Волосы цвета чистого золота, опускались по изящной фигуре, до самого пояса. Глубокие голубые глаза, которые могли пленить своей неземной красотой любого мужчину, сияли проступающими слезами, что текли по прелестному личику. Совершенно не стесняясь своей наготы, ослабевшая Алексия упала в руки Спектра. Её кожа, что бледна как снег, была нежнее бархата и теплее, чем у человека.
Вирус “Вероника” создал между ними связь, которую чувствовала Алексия. Она всё ещё оставалась совершеннее обычного человека, что позволяло ей чувствовать эту связь. Алексия, как ребёнок, прижалась к Спектру, обняв его. Она поняла, что её план сработал против неё. Вместо того, чтобы переманить этого человека на свою сторону, она перешла на его сторону, приняв его убеждения.
“Может, это и есть, то самое... Совершенство?” — думала девушка, сильнее прижимаясь к телу мужчины. Она чувствовала себя в безопасности, рядом с ним.
Алексия улыбнулась.
— Все будет хорошо, — послышался на грани слышимости голос Спектра. — Теперь, пора уходить.
Боец осторожно поднял Алексию на руки и положил её на поломанную кровать.
“Я вытащу вас, профессор. Обещаю”, — проведя ладонью по лицу Алексии, пообещал Спектр. Укрыв её тело чем-то наподобие покрывала, он снова взял её на руки и двинулся прочь.
“Нужно найти отряд... Если Тех сумел отправить сигнал, значит скоро нас вытащат. Чёрт! Надеюсь, остальные придумают, как помочь Вектору. Только бы выжил, сукин сын!”
— Вектор, — положив руки на плечи напарника, Фора попыталась привлечь его. Но ответа не последовало. Его глаза закрылись и он больше не дышал.
— Вектор! — она начала его трясти, больше не сопротивляясь эмоциям, — Вектор!!!
Фора отказывалась в это верить. Он умер.
Девушка обняла ещё тёплое тело своего любимого, умершего у неё на руках. Слёзы текли из её глаз против воли. Она ещё сильнее сковала его в объятиях, осознавая, что это конец.
“Подлец... Как ты мог?...” — в приступе отчаяния и горя, думала Фора. — “Ради тебя, я пошла на это... Ради тебя, Вектор!”
Боль, что сковала сердце Форы, едва не вынудила девушку оборвать собственную жизнь, но те жалкие остатки здравого ума удержали японку от этого.
Она возненавидела тот миг, когда впервые увидела этого человека. Ей причиняла боль одна мысль о том, что она больше не ощутит его пристального взгляда во время заданий. Взгляда, что гарантировал её безопасность, даже в самой безысходной ситуации.
Вспоминая, каким он был, Форе становилось больней...
Он всегда заботился о своих напарниках в общности и о самой Форе в частности. Не проявляя при этом привязанности и каких-либо других чувств. Постоянно спокойный, уравновешенный, расчётливый, холодный... Добрый. Готовый встретить смерть без тени страха и прочих эмоций. И вот. Она пришла к нему.
Безысходность смерти, для таких людей как она и Вектор — всего лишь обыденная реальность, но стоит только привязаться или даже полюбить, смерть становится невероятно болезненным ударом. Чтобы описать то, что испытывала Фора, не существовало слов. Как не существовало и слов, способных унять боль. Она не могла простить себя за то, что допустила такую слабость. За то, что полюбила. Теперь, её душа погибла окончательно. Сердце перестало бешено колотиться, а в разуме образовался вакуум.
Девушка отстранилась от тела Вектора, смахнув слёзы с лица.
“Прости меня, Вектор... Прости...”, — только и подумала Фора. Девушка провела ладонью по лицу Вектора и подарила ему поцелуй, в ныне мёртвые губы, на которых ощутила металлический вкус крови.
— “Он твой. Мой первый поцелуй... Сохрани его. Сохрани.”
Больше никому она не позволит себя поцеловать. Никому не позволит ощутить сладости её губ. Никому не отдаст свою невинность, ибо тот единственный, кто был её достоин, только что оставил Кристину.