— Эх, идиот ты, русский! — растянув рот в улыбке, протянул Гектор, — Знаешь, как у нас говорят? «Лучше уж, любить и потерять, чем вовсе не испытать любви».
Владимир решил не отвечать, хоть и переборол это желание с колоссальным трудом. Посчитав, что на сегодня со спиртным хватит, русский решил добраться до кровати, по пути зайдя к Микаэле и стащив сильного обезболивающего для утренней бодрости.
«Позорище…», — думал он, покидая бар.
12 часов до событий «Resident Evil Code: Veronica Х»
[ИМЯ ЗАСЕКРЕЧЕНО]. Вектор.
Пороховые газы ударили в лицо. Вжав спусковой крючок до упора, Вектор едва удерживал ствол M249 SAW на месте. Как только патроны подошли к концу, боец взглянул на мишень, только что испытавшую на себе 100 выпущенных подряд патронов калибра 7.62. Ствол пулемёта задымился, его края едва заметно раскалились докрасна и тут же остыли.
По полученным визуальным данным, точность стрельбы из тяжелого оружия у Вектора едва ли выше среднего.
«Плохо», — решил боец, и зарядил новый магазин.
— Неужели непонятно? — раздался командный тон Карины ЛеПру, которая всё то время, что Вектор был на стрельбище, провела тут же. За следующей позицией для стрельбы.
— Хм, — раздражённо хмыкнул в ответ Вектор.
Снова прицелившись, боец вжал курок до упора. Пули веером шли в цель. Удерживать пулемёт уже было немного легче. И только показалось, что все получается, как ствол заклинило. Благо в раскалённом стволе не взорвалась ни одна пуля.
Вектор, как и все остальные из «Волчьей стаи», испытывал то же самое, что и все они. После Раккун-Сити, связь с отрядом, граничащая с некоторой зависимостью, овладевала им с того момента, когда он помогал Кристине с её раной. Подобное бывало и прежде, но разведчик, используя уроки «по подавлению эмоций», полученные от учителя, отвлекался от беспокоящих его мыслей. Только это перестало помогать, как только он случайно пересекся с Кристиной на базе USS, где она получала вводную по работе экспертов вирусологии на территории базы. Обыкновенное «Привет. Пока», казалось бы, да только это самое «Привет» сказал он.
Он!
Первым!
Подобное было нерушимым кредо. Не ввязываться в контакты, не говорить зря, не привязываться. А тут… «Привет». Это слово сорвалось с губ само собой. Оно словно пробило железо мозговой блокады, которую Вектор возводил годами с помощью капитана «Альфы». За мгновение. Мимолетное и незаметное. Тут же отдёрнув себя, Вектор поспешил покинуть место встречи, предпочитая немедля забыть о том, что только что дал такую слабину. Она напоминала удар ножа в самую душу.
Душу, которая уже давно погибла. Истлела. Растаяла.
Первый месяц был самым трудным. Подавлять эмоции было ещё просто. Но со временем, защита таяла день за днём. Отряд разошёлся по базе, ожидая приказов, но от случайных встреч было не укрыться, разве что запереться в своей комнате и сидеть безвылазно, сжимая в руках пистолет с одним патроном. Последней каплей стала встреча с Кристиной неподалёку от плаца. Она стояла под дождём, ожидая, пока Микаэла завершит натачивать свой мачете и наконец посетит с ней местный бар. Вектор же в это время направлялся в казармы USS. Он встретился с ней глазами. Чувство волнения и желание подойти к напарнице и укрыть от дождя волной нахлынули на сознание, стирая остатки ментального блока в невесомую пыль. Преодолеть это было нереально, и он подошёл к ней, спрашивая что-то в духе «Ты что тут делаешь?», слава всем богам, голос его все еще был ровным и не выдавал эмоций. Благо завершить «беседу» удалось до того, как на улицу вышла Шнайдер.
Подавлять эмоции оставалось лишь тем, что Вектор проводил всё свое время на стрельбище и на ринге. Но как показала практика — это тоже оказалось бесполезно. К алкоголю Вектор не прибегал, ибо пить он совершенно не умел. Такой вот у него был изъян.
— Знаешь, я ведь не слепая, — насела капитан, надеясь продолжить разговор, от которого их отвлёк монстр в поезде, — если тебя беспокоит, что я пошла против собственных слов, то вынуждена огорчить. Ты не узнаешь причины.
— Серьёзно? — положив сломанный пулемёт на стенд, скептически спросил Вектор, — По-моему, я сам все пойму. Не сейчас. Но позже.
— Возможно, — согласилась Карина, подойдя к своему волчонку, глядя в глаза, так же, как и тогда в поезде.
Вектор не выдержал этого взгляда. Он помнил вопрос, который задала ему Карина, перед атакой на поезд.
«Как поступил бы ты?».
Вектор решил поставить точку.
— Я хотел стрелять, — сказал он. Тон изменился. Стал холодным, полным сожаления. — Стрелять в вас. Убить всех, кто посмеет следовать «их» приказам.
Боец мотнул головой в сторону символа «Амбрелла», украшавшего стрельбище.
— Использовать тех уцелевших как предмет торга. Затем уйти. Затеряться, залечь на дно и больше никогда не всплывать. Забыть всё, забыть всех! У меня получилось бы. Но…
Карина видела, что боец говорит правду, хотя ожидала совсем другого ответа. Она понимала, что чувствует её волчонок, ведь тогда она испытывала то же самое, но не могла поступить иначе. Её выдержка не дала трещину, и она последовала приказам, хоть и не до конца, но последовала. Поступить иначе — означало поставить крест на всей проделанной работе в Раккун-Сити. Наплевать на то, что она едва не потеряла тех, кого уже воспринимала почти как детей. Своих волчат. И её решение было самым правильным в той ситуации. Она знала, что выжившие ещё насолят «Амбрелле» и насолят сильнее, чем кто бы то ни было. И это была месть.
— Не получилось бы, — примирительно положив ладонь на плечо Вектора, понимающе произнесла Карина. — Ты — мой боец. Мой волчонок, и я никогда не оставлю ни тебя, ни остальных. И запомни это, как следует.
Вектор впал в самый настоящий ступор. Последнюю фразу он не расслышал, ибо сознание словно взорвалось, как та ядерная бомба. И как та же бомба, она стёрла из разума всё. Совершенно всё.
Особняк Озвелла Спенсера.
10 часов до событий «Resident Evil Code: Veronica Х»
— Эти люди неуправляемы! — возразил человек в костюме, сидя за большим столом. Учёный.
В зале для совещаний сидели трое человек. Командующий USS, глава научного филиала «Амбрелла» острова Рокфорт и сам Озвелл Спенсер. Последний, после получения отчёта по Раккун-Сити, всерьёз заинтересовался «Волчьей стаей» и раздумывал о своём давнем проекте, который одобрил лишь один из его друзей-основателей «Амбреллы». А именно Эдвард Эшфорд.
— Вынужден согласиться, господин Спенсер, — согласился со своим коллегой-учёным человек в форме USS, — Возможно, они и лучшие на эту роль, но всё же они опасны. Вы сами видели, на что они пошли, чтобы выбраться из Раккун-Сити.
— Они — идеальные кандидаты, господа, — Спенсер не желал уступать. Он уже принял решение, хоть и с натугой.
Он видел, на что они пошли, чтобы выбраться из Раккун-Сити. Читал их рапорты и доклады, выдел записи с камер наблюдения, того, как они сражаются, прослушивал записи их переговоров во время операции. Как они встают друг за друга и из каждого боя выходят победителями. Их преданность своему делу восхищает. А их верность «Амбрелле», судя по увиденному и услышанному, неоспорима. Он взвесил все «за» и «против», проанализировал факты, но всё равно решил сделать именно этих людей участниками проекта «Меч «Амбреллы».
— Я всё проанализировал, лучше их, мы не найдём… Приступайте.
— Господин Спенсер, боюсь, я вынужден отказать, — продолжал стоять на своем учёный. — Сыворотка готова к применению, однако меня волнуют моральные принципы. Я не уверен, что эти люди в будущем не решат отомстить корпорации!
— Веский довод, однако… — военный колебался. С одной стороны, Спенсер все продумал, с другой — подозрительный в плане подчинения отряд.
— Моральные принципы я беру на себя, — уже раздражённо заговорил Спенсер. — Если сыворотка готова, я хочу, чтобы они получили её в течение ближайших двух часов. Коммандер!
— Да, господин Спенсер?