Директор не ответил. Он растерянно таращился на Арину, и она все поняла. Значит, он все-таки выбрал бы их. Он знал ее с самого детства, нянчился, когда она была маленькой, всегда заботился о ней так же, как отец. По сути, у Арины даже было два отца… Хотя нет — три. Двое приемных и один биологический. Но когда дело касалось «мажоров», Модест Леонидович всегда занимал их сторону. Даже будь Арина его родной дочерью, он все равно выбрал бы их…
— Что ты такое говоришь, — пробормотал он, наконец.
— Знаете, думаю, вам стоит попросить стереть у них свою память, ведь они в этом мастаки. Вот только попросите стереть не только сегодняшний день, но и меня целиком, потому что мне в вашей памяти делать нечего, — Арина шмыгнула носом и выскочила за дверь.
А затем ничего и никого не слыша, она понеслась к выходу. Через несколько секунд она оказалась возле проходной и приготовилась перепрыгнуть турникет, как в дверях появилась Тина. Арина ахнула и отступила назад.
Сейчас подруга выглядела как обычно. Ни в каком костюме ниндзя, а в джинсах и футболке и даже с дамской сумочкой через плечо. Она не сразу заметила Арину, а как заметила воскликнула:
— Господи, что случилось? Что у тебя за вид?
И это была самая ее лучшая игра. Хотя кто знает, может быть, Тина давно врала Арине, а последняя верила. Девушка не знала, с какого момента они стали врагами, ведь всегда у них было все хорошо. А сейчас Тина делала такой удивленный вид, что ей хотелось верить. Но нет, Арина знала правду.
— Что случилось? — повторила Тина, и ее голос стал более обеспокоенным. — Почему ты не пришла на концерт? Опять твоя черная полоса?
Тина остановилась напротив турникета, но входить явно не собиралась. Она смотрела на Арину, и сложно было понять, что испытывает в данный момент. Показное сострадание? Возможно. Ведь именно благодаря Тине Арина оказалась на территории гаражей, и вместо нее пулю в плечо получил Стас. А потом Боря убил женщину-врача, потому что она случайно зашла на парковку. А потом…
— За что? — прошептала Арина, не в силах сойти с места.
Подруга хмыкнула и прищурилась. Они стояли и смотрели друг на друга будто целую вечность, хотя на самом деле прошло всего несколько секунд — самых долгих и мучительных в жизни Арины. Во взгляде Тины больше не было ни удивления, ни обеспокоенности, ни даже жалости.
По вестибюлю кто-то бежал. Арина услышала голос Модеста Леонидовича, но повернуться не успела. Он вроде бы велел ей бежать, но девушка словно приросла к месту. А затем словно в замедленной съемке увидела, как Тина потянулась к своей сумочке, раскрыла молнию и опустила туда руку. А дальше все произошло очень быстро.
Не было слышно ни выстрела, ни криков. Тина просто спустила курок и бросилась вон из дверей, а Арина, чей инстинкт самосохранения сработал с опозданием, поняла, что пуля все-таки достигла своей цели.
17. Убежище
В сознание ворвалось монотонное тикание часов. До этого было очень темно и тихо, но Арина знала, что нужно бороться. Внутренний голос подсказывал, что, если она не станет ничего делать, то проиграет. И все закончится. Но она этого не хотела и приоткрыла глаза. На потолке горела лампа и слегка помигивала.
— Она очнулась, — произнес кто-то.
Этот голос прозвучал словно издалека. Арина попыталась пошевелиться, но ни руки, ни ноги не слушались. Девушка с огромным усилием повернула голову и увидела высокую фигуру. Фигура тоже повернулась, и Арина узнала Модеста Леонидовича.
— Она борется, — произнес он.
— Но этого недостаточно, ведь так? — спросил Стас. — Пуля заворожена?
— Я не знаю, пока не достану, — пробормотал Модест Леонидович.
На лице у него была медицинская маска, в одной руке шприц, а в другой длинные металлические щипцы. И Арине это совсем не понравилось. Она снова попыталась пошевелиться, но безрезультатно. Она хотела сказать, но снова ничего не получилось. Сделав над собой огромное усилие, девушка повернула голову к белой стене.
— Раньше я был полевым доктором, — услышала она голос директора. — Не волнуйся, больно не будет.
Арина тяжело задышала. Модест Леонидович собирался вытащить из нее пулю сам? Без помощи настоящих врачей? Но подумать насчет этого она не успела. Девушка почувствовала легкий укол, а потом снова погрузилась в темноту и покой.
И Арина больше не боролась. Внутренний голос молчал, и девушка не понимала — жива она или мертва. Словно попав в какой-то вакуум, начавший медленно сдуваться, Арина исчезала вместе с ним. Постепенно уходили все мысли, воспоминания, тревоги. И девушка была готова уйти вместе с ними. Она пребывала во мраке мирового космоса, парила над вселенной и с нетерпением ждала, когда сможет стать свободной. И вот она увидела свет, но это оказался не конец, а всего лишь яркое солнце, светящее в окно. Арина открыла глаза и резко села. Ни боли, ни страха, ни беспокойства…
— Наконец-то, я из-за тебя уже третий день в школу не хожу, — тут же услышала она голос. И пускай он был недовольным, его обладатель прямо-таки светился от радости.
Стас сидел в кресле напротив кровати, где лежала Арина. За его спиной была стеклянная стена, за ней знакомое поле с высокой травой, дальше поблескивающее в лучах солнца озеро и совсем вдалеке колыхающийся темный лес.
— Где мы? — спросила Арина, хотя прекрасно узнала это место. К ней стали возвращаться все воспоминания, а вместе с ними заботы и проблемы. Девушка опустила глаза и обнаружила, что на ней надета просторная рубашка-туника.
Арина недоверчиво взглянула на Стаса. И зачем же он ее сюда привез? Что произошло? Куда делся Модест Леонидович? Он все-таки смог достать пулю?.. Все эти и многие другие вопросы роем копошились в голове, но озвучить их Арина не осмелилась. Внутри у нее будто бы порхали бабочки, словно она чему-то безмерно радовалась. Но чему? Возвращению боли и тревог? Совсем недавно ей было так хорошо, так спокойно…
— Не переживай, здесь безопасно, — Стас поднялся на ноги. — Послушай, мне очень жаль. Я не думал, что все так серьезно, ты так долго не приходила в себя… Я уж подумал… Но теперь все хорошо. Никто тебя тут не найдет. Отец заграницей, а мама ненавидит этот дом. Пока он будет нашим с тобой убежищем.
Арина потерла глаза. Тина ее убила! Ладно, пускай не до конца, но она выстрелила в свою лучшую подругу. Причем сделала это хладнокровно, после чего наверняка убежала, полностью уверенная в том, что дело сделано. Но ведь все долгие годы их дружбы Арина доверяла подруге как себе самой, а теперь приходилось принять те разочарование и боль, которые переживать Арина не хотела. Она легла обратно в кровать и зажмурилась.
— Я хочу вернуться, — прошептала она.
— Что ты?! — испуганно воскликнул Стас. — Только слабаки легко сдаются, а ты ведь не слабая! И у тебя… есть я.
Арина открыла глаза и приподнялась. Хотя, может быть, Стас и прав, ведь умирать в восемнадцать лет — не самый лучший способ уйти от проблем. Арина пошевелила руками, ногами, потрогала себя за плечи и бока. Ничего не болело, а на месте, куда попала пуля, не было и следа.
— Она промахнулась, но еще бы чуть-чуть и… Если бы пуля угодила в сердце, тогда… — Стас замолчал. — Как ты себя чувствуешь?
Арина подняла голову.
— Ты меня переодел? — спросила она.
— Чистая одежда на стуле, — покраснев и смутившись, прошептал парень и указал на спинку стула.
— И сколько я была в отключке? — задала она следующий вопрос.
— Если считать с момента ранения, то через пару часов было бы ровно трое суток, — ответил Стас. — Если бы ты не очнулась… — он снова замолчал и решил перевести тему. — Кстати, навестила бы стаю, а то они воют по ночам, как безумные. Хорошо, хоть не наведываются, хотя в поле после захода солнца я бы не рискнул выйти… Но я вообще не рисковал выходить, сидел тут с тобой, словно пришитый.
Арина спустила с кровати ноги. Вторая стена в комнате тоже была стеклянной, а вот стена за ее спиной, где стояла кровать — вполне обычной и увешанной разными плакатами и картами, среди которых девушке в глаза бросилось множество грамот. Парень это заметил и довольно произнес: