08.07.1975
Новый день ничего не несёт? Нет, тащит со вчерашнего дня (вечера). Приходил Стас, опять принёс полевых цветов и шоколадку, весь такой прилизанный и улыбающийся. Мы ходили гулять сначала по деревне, а потом он повёл меня в лес, мы срывали и ели ягоды. Внезапно он начал приставать ко мне, говорил, что я красивая, поцеловал меня в губы. Так страшно и противно мне не было никогда, я заплакала, начала вырываться из его рук, а он всё держал меня. Он так крепко прижимал меня к себе, что я закричала что есть сил. В конце концов, он отпустил меня, и я побежала прочь. Дома со мной случилась настоящая истерика, я ревела и повторяла, что не пойду замуж за Стаса, что скорей убью себя.
Сегодня днём он тоже приходил, просил прощения, обещал моему отцу, что больше не будет меня пугать. Нас оставили наедине, но я отвернулась от него и не произнесла ни слова, пока он не ушёл. Всё в нём казалось мне гадким: коренастая фигура, ноги колесом, выпученные и часто моргающие глаза, как у филина, крупные, как будто рубленые, черты лица, скрипучий голос… Почему родители намерены выдать меня именно за него? Пускай Маринка идёт первая, она так и вертит задницей перед парнями.
Там, где я нахожусь сейчас, почти нет ни счастья, ни радости. Не совсем понимаю, как до такого дошла, почему не счастлива и почему меня не могут принять такой, какая я есть. Каков процент моей вины во всём этом? Подскажите?
Мне даже и открыться некому, мама говорит, что у меня одни глупости на уме, и я много выдумываю.
Бывает так больно в груди, я чувствую, что не создана для этой жизни. Что-то странное таится во мне, словно я из другого мира. Иногда мне кажется, что я вижу призраков. Нет, глазами их, конечно, не разглядеть, но они шепчут, до меня доносятся слова: «остановиться», «видеть», «не верить». Я не понимаю, что именно они хотят мне сказать и зачем преследуют меня.
Господи, я так хочу быть нормальной, дружить с девочками, ходить на танцы, прыгать через костёр… Но все видят, что я чужая, все сторонятся меня. Каждое утро я просыпаюсь, в надежде, что вся предыдущая жизнь была сном, что я нормальная. Мне так хочется обрести счастье, но даже в собственной семье нет родной души. Жаль, что от того, что я пишу тебе, дневник, ничего не изменится. Сейчас я лягу спать, и завтра начнётся ровно такой же невыносимый день.
Спокойной ночи, дневник!
12.07.1975
Последние дни я существую в этом мире только понарошку, выдумываю волшебные истории, разные счастливые события, друзей… как мы устраиваем пикник в поле, бегаем купаться на пляж, прыгаем со скалы.
Больнее всего, когда приходится возвращаться из мечтаний, идти кормить куриц и прибирать двор, загонять Зорьку домой. Нет-нет, я не ленюсь работать и помогать по хозяйству, просто я чужая здесь, а признаться никому нельзя, только здесь, в моём тайном дневнике одиночки.
Вчера ходили в кино с Маринкой и её подружкой, Галей (мама настояла, чтобы они взяли меня с собой), они сказали мне: «Спорим, ты не сможешь свернуть газетный лист 16 раз? Если сможешь, пойдёшь с нами на дискотеку, а если нет, прыгнешь ночью со скалы голая у всех на глазах». И я, как дурочка, согласилась на этот спор, мне так хотелось пойти с ними на танцы, но Марина каждый раз говорила, что их засмеют, если они возьмут меня.
В итоге у меня не получилось согнуть газету, я должна прыгнуть сегодня. Маринка уже три раза напомнила об этом, ходит, посмеивается. Мне очень страшно, хочется плакать. Ненавижу её.
А ещё приходил Стас, просидел полчаса, звал меня гулять, но я резко и даже немного грубо отказала ему, объявила, что замуж за него не пойду и вообще не хочу его видеть никогда в жизни. Он ушёл весь красный. Наверное, я очень обидела его, но мне всё равно, пусть.
Не могу писать, рука дрожит, не знаю, как пережить сегодняшнюю ночь. Пожелай мне удачи…
14.07.1975
Если раньше меня просто не замечали или считали чудачкой, то теперь наверняка будут показывать пальцем.
Они стояли и ждали, когда я, наконец, прыгну. Собрались, наверное, все станичные ребята… Я всё не могла решиться, потом кто-то столкнул меня. Так страшно мне не было никогда. Я ударилась лицом и животом о воду, потом долго не могла выплыть на поверхность, мне казалось, что лёгкие разорвутся. Чудом выбралась. В истерике я побежала домой без одежды, рассказала о случившемся отцу и матери, на следующее утро отец отхлестал Маринку ремнём, теперь она ещё больше будет ненавидеть меня.