— Куда мы идём? — спросила я
— Увидишь, — бросили мне.
Я перестала чувствовать руку, ноги плелись еле-еле. Шли мы долго. Мне было не по себе оттого, что меня ведут в какую-то глушь. А вдруг на нас нападут дикие звери? Вой, что я слышала, точно был не собачьим…
Наконец, показалась какая-то изба со светящимися окнами. Мы вошли в неё.
Древняя бабушка встретила нас в светлице.
— Я ждала вас к утру. Проходите, чай у меня уже заварен, всё готово.
— Спасибо, баба Поля, отведи её в баню и помой.
Старушка взяла нож и разрезала верёвку, связывавшую наши запястья. Руки слиплись.
— Крепко взялись, это хороший знак, — улыбнулась она беззубым ртом.
В бане мне пришлось раздеться донага; бабушка Полина тёрла меня какой-то пахучей мочалкой из трав и что-то невнятно приговаривала. Затем она перевязала мне руку, помазала чем-то рану и ссадины и, наконец, отпустила.
Меня отвели в спальню, заставили выпить какой-то травяной чай и оставили одну. Усталость навалилась на меня, захотелось спать: видимо, в чай что-то подсыпали. Стало так хорошо и спокойно, страхи ушли, ссадины перестали болеть. Кровать была настолько мягкая, что я буквально провалилась в неё. Бельё приятно пахло. Я начала засыпать.
Звук открывающейся двери заставил меня вздрогнуть. Я притворилась, что уже сплю.
Шаги направились в мою сторону. Человек сел на кровать. Последнее, что я помню — это приятные прикосновения к моим волосам.
Я проснулась от солнечных лучей. В комнате никого больше не было. Первым делом я ощупала одежду на себе: всё на месте, а значит, никто не делал со мной… этого.
За окном ярким пятном разлился луг. Судя по свету, времени было уже около полудня. Сидеть целый день в комнате было бы совсем глупо и трусливо, поэтому пришлось выйти. В светлице суетилась бабушка Полина.
— Доброе утро, — сказала я, потому что невежливо было бы просто взять и сесть за стол.
— Как спалось? — безо всякого интереса спросила бабушка.
— Спасибо, хорошо.
— Твой завтрак. Дилан ушел в лес рано утром, скоро вернётся.
— Спасибо.
Я съела всё, что мне дали, решила сама вымыть посуду в бане, но застала там Дилана. Охнула, попыталась убежать, но он остановил меня.
— Подойди, — позвал он. — Что у меня со спиной?
Он был абсолютно голый. Мне до дрожи в коленях не хотелось смотреть на гениталии полузнакомого мужика. Хоть бы прикрылся…
Дилан повернулся ко мне спиной. На его лопатке я увидела небольшой, около пяти сантиметров, но довольно глубокий порез.
— Сходи к бабушке, возьми бинты, иглу, спирт, свечку и нитки, — скомандовал он.
Я сделала, как он сказал.
— Шей.
— Мне ни разу не приходилось… — испугалась я.
— Твоя мать сказала, что ты хочешь стать врачом, — блеснул он знаниями относительно меня. — Шей.
И снова я подчинилась. Это оказалось не так уж и сложно. Закончив с зашиванием раны и мытьём посуды, я вышла во двор и обнаружила мертвого кабана с перерезанной глоткой.
Бабушка Полина с тесаком вышла освежевать тушу, сказала, что вепря приготовят на вечерний праздник. Я не могла на это смотреть и вернулась в баню мыть посуду.
Мне не хватало мамы и Светы, я даже не могла поделиться произошедшим с папой, сидя на его могиле. «Вот бы он удивился! Или он знал обо всём этом? Скорей всего, папа тоже был одним из полуволков. Неужели их свадьба была такой же?» — думала я.
— Это ты убил кабана? — спросила я Дилана, когда закончила свои дела.
— Да, — бросил он мне и куда-то ушёл.
Похоже, ему самому было противно оттого, что в жёны ему досталась я, недавняя школьница и маленькая перепуганная девочка. Он даже разговаривать со мной брезговал, а смотрел надменно и высокомерно. Мне вспомнились вчерашние впечатления о нём; видимо, он на самом деле брал пример с папочки. Наверняка любимый сын.
Я снова подумала про себя: «Ничего, он ещё отведает моей изобретательности. Я дам ему достойный отпор, вот только немного освоюсь… Можно подумать, это я заставила его жениться. Такого, как он, мне и даром не надо». Во мне закипала злость при одной мысли об этом человеке.
Пока на кухне никого не было, я пристроилась за столом и задумалась. От погружения в себя меня вскоре отвлекла бабушка, она велела взять на кухне отвар в красном глиняном черепке и позаботиться о том, чтобы Дилан его выпил. Я сделала, как мне велели, потом любопытство взяло верх, и я спросила бабушку:
— А что это за отвар?
— Живица, чтобы болячки заживали. Идём, покажу, как она выглядит. Тебе потом пригодится.