– Вы подлец!
– Это мое личное…
– Вы негодяй, после всего еще смеете говорить, что Ладочка!..
– Я не собираюсь разговаривать в таком тоне! – сказал я и бросил трубку.
Через минуту опять позвонил телефон. Теперь это была моя неверная жена.
В отличие от мамочки она была сама кротость. Однако я не дал втянуть себя в разговор с выяснениями отношений.
– Алло? А, это ты! Мамочка уже сообщила?..
– У тебя кто-то ночует?
– Какое тебе дело до того, кто у меня ночует. Ушла, и с богом…
– Мне просто интересно, – сообщила Лада, – с какой помойки ты затащил телку! Надеюсь, вы это делали не в моей постели?
– Это мое личное дело. Я в курсе, что я ничтожество и мерзавец, твоя мать напоминает мне об этом каждый день… И к тебе у меня просьба: оставь меня в покое. Желаю счастья.
Не успел я положить трубку, как вновь зазвонил телефон.
– Пресс-центр! Слушаю… Это опять вы, Валентина Ивановна? Я вам сказал, что не позволю лезть в свою жизнь… Я не дам вам денег на Анталию… Какую квартиру? Мою? Чего ради я должен ее продавать… Какой моральный ущерб! До свидания, приятно было поговорить!
– Мне нужен фен, – сообщила, появляясь в дверях, Лида. Она только слегка прикрылась полотенцем и смотрелась очень соблазнительно, однако я был не в состоянии этого оценить.
– В ванной. На полке. Под зеркалом. Можно побыстрее, я опаздываю! – чеканя слова, сказал я.
– Зачем сердиться, – примирительно произнесла Лида, – после такой ночи!..
– Что вы этим хотите сказать, какой «такой ночи»?
– Милый, неужели ты все забыл? – пленительно улыбнулась Лида и заперлась в ванной комнате.
– Что я забыл? С ума сойти! Вы скоро?
– Я уже почти готова, буквально пять минут.
– Я опаздываю!
Опять зазвонил телефон. Я выдернул из гнезда вилку, но звонок не умолкал. Я полез в карман за мобильником, неловко повернулся – и проснулся…
Вместо нормального белого потолка моей квартиры, над головой нависал низкий дощатый. Я в растерянности огляделся. Я лежал на деревянных полатях, в практически пустой комнате с бревенчатыми стенами. Небольшое окно с густыми переплетами и слюдой вместо стекла, было приоткрыто. Из-за него слышалось беспокойное мычание коров.
Я привстал с полатей и выглянул наружу. По пыльной с грунтовым покрытием улице шло стадо буренок, и переливался звон их колокольчиков. Тогда я проснулся окончательно и вспомнил, где нахожусь.
На дворе был конец XVIII века, предпоследний год правления императора Павла. Я спал в доме крепостного крестьянина Фрола Исаевича Котомкина, держащего портняжную мастерскую в уездном городе Троицке и отпущенного на оброк в город моими далекими предками.
Стояло жаркое лето 1799 года, и никаких странных девушек поблизости не было. Рядом со мной лежала Аля, нечаянно обретенное сокровище, чудо, которое я отыскал совсем недавно, но которое теперь значило для меня больше, чем все остальные женщины мира.
Коровье стадо, между тем проходило мимо, и с ним удалился звон. Можно расслабиться, – никакого телефонного звонка не было. До изобретения сотовых телефонов было еще лет сто восемьдесят, и никто не мог разыскать меня из такого далекого будущего. А о том, как я попал сюда в это время и в это место, тем, кто не знаком с началом моей необычной истории, я расскажу чуть позже, в следующей главе.
Глава вторая
Считается что время – это форма последовательной смены явлений и длительность состояний материи; пространство и время имеют объективный характер, неразрывно связаны друг с другом и бесконечны. Универсальные свойства времени – длительность, неповторяемость и необратимость. Мне же случилось попасть в ситуацию, объективно нарушающую необратимость времени, феномен, объяснить который я не могу.
По воле обстоятельств, я оказался в давно миновавшей эпохе. Причем мое биологическое состояние осталось прежним. Как и любой другой человек, я безвозвратно тратил мгновения, отпущенные мне для жизни, но не в том времени, в котором родился, и не там где должен был находиться – в Москве начала XXI века, а в прошлом, в глубокой российской провинции, куда меня забросили судьба и обстоятельства…
Все началось с банальной поездки за город. Мой школьный товарищ Гриша, которого я только что видел во сне, придумал экспедицию в русскую провинцию. Идея была дурацкая, а исполнение бездарное. Собралось несколько случайных людей, тут же началась пьянка, так что наша компания распалась, и я остался один.
Возвращаться в Москву на растерзание бывшей теще не хотелось, и я отправился в путешествие в одиночестве. В конце дороги у сгнившего моста через безымянную реку, в покинутой деревне я случайно встретил последнюю ее обитательницу. У женщины сместились позвонки, и ее разбил жестокий радикулит. Так что не подоспей вовремя моя случайная помощь, ничем хорошим это для нее бы не кончилось.
Спасенная селянка оказалась не просто пожилой колхозницей, доживающая свой век, а существом загадочным, если не сказать уникальным. Во время знакомства выяснилось, что она – представительница побочной ветви человечества с отличным от нас сроком жизни. Ко временя нашей встречи, ей без было малого триста лет!
Такой феномен не мог меня не заинтересовать; чтобы разобраться в ситуации, я остался у нее на несколько дней, и все кончилось тем, что я поддался на уговоры хозяйки и отправился в прошлое, разыскивать ее пропавшего жениха.
К предложению Марфы Оковны, так звали мою новую знакомую, переместиться в другое время я отнесся иронично, тем более что этот «трансцендентальный» процесс выглядел совершенно обыденно – мне нужно было на рассвете просто перейти по сгнившему мосту на другой берег реки. Что я и сделал, как говорится, ничтоже сумняшеся. Проблуждав несколько дней по необъятным лесам, я набрел на группу странного вида людей в длиннополых рубахах, которых принял за сектантов, косящих под дореволюционных крестьян. Мой вполне цивильный вид вывал у аборигенов настоящий ступор. Можно было подумать, что перед ними явился, по меньшей мере, леший. Честно говоря, и меня странный вид кланяющихся до земли мужиков и баб несколько смутил.