Я качаю головой:
– Кое-что я вычеркиваю сразу.
– Например?
– Например, панель. И стриптиз. И ночные клубы.
– Если на то пошло, – говорит она, – я бы могла этим заняться. Я своего тела не стыжусь.
– И я не стыжусь. Не в том дело.
Она только смеется. С тех пор как я отвадила Дэла, я стала разборчива на этот счет. Мне нужен подходящий парень, и только под настроение. Рози-то все равно с кем и когда.
– Может, лучше нам перебраться на запад? – говорит она. – Устроились бы в Лос-Анджелесе. Там всегда тепло. – Еще глоток пива, и она улыбается мне. – Станем мы с тобой кинозвездами…
– Порнофильмы я тоже вычеркиваю, – говорю я ей.
– Как же ты собираешься развлекаться? – удивляется она.
Я ее не слушаю.
– Куда бы ни ехать, деньги все равно нужны. И прежде всего надо заплатить за неделю.
– Так что мы возвращаемся к продаже собственных задниц, – говорит она.
Я решительно мотаю головой. Тут меня не собьешь.
– В шлюхи ни ты, ни я не пойдем, – твердо заявляю я.
Зато она навела меня на мысль. В этом ремесле можно получать денежки, не отдавая товар. Красивая идея! Клиент платит ведь не за то, что получает, а за то, что надеется получить. А если ты сумела его надуть, что ему остается делать? Он заплатил тебе за услуги, стало быть, сам нарушил закон и не станет звать на помощь копов. Надо только позаботиться о том, чтоб из тебя не сделали отбивную.
– Иди, приведи себя в соблазнительный вид, – велю я Рози. – Только смотри, надо выглядеть дамой, а не дешевкой. Мы с тобой выезжаем в город.
Надо сказать, у нас в центре, в Тилере, не то чтобы вихрь светской жизни, но прилично и немало отелей. Приезжие сидят в барах и добираются даже до Шатая в поисках приключений. Они по большей части женаты, а мне как раз женатые больше всего подходили.
Рози здорово поработала над своим личиком. Она вполне могла бы стать визажисткой и даже всерьез об этом подумывала, пока не узнала, что пришлось бы еще долго учиться для того, чтобы потом целыми днями мучиться, пытаясь привести какую-нибудь старую швабру в мало-мальски пристойный вид. Но для своих она качественно работала. Так нас разукрасила, что я, глядя в зеркало, ни ее, ни себя не узнавала. Вполне сошли бы за парочку моделей, разве что я ростом была маловата. И не скажу, что мы выглядели старухами, но и статьей за связь с малолетками никого бы не напугали.
Мы выбрали бар, уютно приткнувшийся на краю центральных кварталов, и взяли выпивку. Рози рвалась заказать крепкого, и не один стакан, но я убедила ее держаться имбирного эля и сама его пила. Думала, ждать придется долго, но мы плюнуть не успели, как пара пожилых мужчин поинтересовалась, можно ли им присесть за наш столик, а там мы быстренько разошлись по их комнатам. Насчет цены я сомневалась, так что предоставила ему самому назначить, и мы сошлись на сотенной за ночь без грубых шалостей.
Все оказалось проще, чем вы думаете. Он был уже пьян, когда подошел ко мне, а в его номере я первым делом открыла бар под телевизором и смешала нам по коктейлю. Он так был занят моими грудками, что и не заметил, как я влила ему в бокал три маленьких таких бутылочки водки, а сверху закрасила апельсиновым соком. Себе я налила чистый сок, только он-то этого не знал.
– Фью! – говорю я, залпом проглотив сок. Будто бы крепкое мне в голову ударило.
Потом я встаю, пошатываясь, будто стены кружатся у меня перед глазами, и начинаю раздеваться. Он сидит себе с улыбочкой до ушей, любуется представлением и незаметно заглатывает собственный коктейль. Я прячу улыбку: якобы не вижу, как он закашлялся – аж слезы на глазах. Я спускаю верх платья, так что он болтается ниже пояса. Лифчик тоже долой. Думаю, не смешать ли ему еще порцию, но, подходя к бару, вижу, что глаза у него остекленели.
– Да что с тобой, милок? – спрашиваю я.
Подталкиваю его в бок этак игриво, и он запрокидывается на кровать. Выключился, как лампочка. Я с минуту разглядываю его, присев на кровать, провожу рукой по груди, только ему уже все равно.
Теперь можно не дергаться. Я одеваюсь, потом прохожу по комнате, собираю его одежку и запихиваю в чемодан. Перекатывать его по кровати не так-то легко, но я все же раздеваю его и эту одежду – тоже в чемодан. Даже халат, который предоставляет отель вместе с банными полотенцами, прихватываю. В бумажнике у него триста долларов – они отправляются ко мне в сумочку вместе с кредитной карточкой. Потом я беру чемодан и выхожу из номера. Понимаете, его шмотки мне ни к чему, просто я хочу малость осложнить ему жизнь, если он прочухается раньше времени. Дотаскиваю чемодан до лифта и спускаюсь в вестибюль. Я думала, это окажется потруднее – пройти у всех на глазах с его чемоданом. Как бы они не забрали в голову, будто я из их клиентов и намылилась слинять, не расплатившись. Но никто на меня и не смотрит, а я выхожу через боковую дверь и переулком добираюсь до Барахолки. Бросаю чемодан на обочине и прямиком на станцию. Мы с Рози договорились там встретиться.
Подождав немного, начинаю беспокоиться. Мне приходится ждать больше часа, и я уже начинаю думать самое плохое, когда она подкатывает преспокойненько и улыбается себе.
– Где тебя черти носят? – спрашиваю я.
Она смотрит недоуменно:
– С Бью.
– С каким еще Бью?
– С парнем, который пригласил меня в свой номер.
Мне и в голову не пришло спросить, как зовут моего.
– Ты забрала его шмотки? – спрашиваю.
– Ясно, забрала. Бросила все у Барахолки, как ты велела.
– Так чего ж ты так долго? – спрашиваю. – Договорились же – провернули дело и уходим.
– Ну, слушай, Рэйлин, – говорит она, – должна же я была за его денежки доставить ему хоть малость удовольствия.
– Ты что, не подпоила его?
– Да он и так был здорово пьян, – говорит она, – и я решила, лучше его затрахать. Позабавилась на славу, а он еще спал, когда я уходила.
Мне остается только головой покачать.
– Сколько получила? – спрашиваю ее.
– Сто тридцать и какую-то мелочь. Карточку тоже взяла, только что мы будем с ней делать? Я, черт возьми, не слишком похожа на торговца плетеными туфлями из Айовы, так что мне по ней деньги не выдадут.
– Выменяем на нее пушку, – говорю я ей.
В Шатае есть местечки, где купить можно что угодно за что угодно.
Рози восхищенно глазеет на меня.
– Вот за что я тебя люблю, Рэйлин, – говорит она. – Обо всем-то ты подумаешь!
Тилер, ранняя весна 1973-го
Первые пару раз я малость дергалась. Не то чтобы в самом деле боялась. Черт возьми, револьвер тридцать восьмого калибра я за кредитки раздобыла в ломбарде на Дивижн-стрит. Я знала, что там не станут расспрашивать, как они мне достались. Кредитки были такие свеженькие, что Толстый Джек расщедрился и добавил коробку патронов в придачу. Пушечка была не первый класс и не новая, зато отлично уместилась у меня в сумочке – на случай, если что пойдет не так. И ни к чему нам запоминаться кому-нибудь на всю жизнь, так что надо будет при первой возможности купить нам парики и все такое, но пока с этим пришлось подождать. Наличные, которые мы раздобыли в первый день, пошли за квартиру, на еду и ящик пива. Но к концу зимы, когда снег стаял и холмы за городом зазеленели, мы уже так навострились, что запросто перебрались из той комнатушки в квартирку поближе к центру, но не слишком близко. Не стоит жить там, где работаешь. Дело было под конец января.
Уходя на работу, мы покидали дом в обычном виде: я в джинсах и футболке, а Рози в джинсах и пиджачке поверх топика. Добирались до центра и шли в отель «Девари» на Черч-стрит – каждая с мешочком в руках. «Девари» мы выбрали потому, что в нем туалеты были с двумя дверями – на обе стороны здания. Входили мы с одной стороны, напяливали парики и рабочую одежку и выходили с другой как две леди. Не какие-нибудь дешевки, не думайте. Мы одевались стильно.
Пакетики с одеждой мы оставляли в камере хранения на вокзале и приступали к работе.