Катус наклонил голову, чтобы не было видно, как мечут огонь его кошачьи глаза – «Наверняка речь идёт о Степане. Он успел похвастаться, что однажды станет великим полководцем, как было предсказано вещателем. Если Степан ушёл служить добровольно, то он обязан выполнить договор, который даже боги не смогут расторгнуть. Всё что я могу сделать, это помогать, будучи рядом».
Глава 18
– Это мой долг найти напарника. Даже не уговаривай меня остаться, – резко сказал Тарас.
– Представь, что он уже скоро вернётся, а где я тебя буду искать? – возразила Вероника.
– Он на моём месте поступил также, – с лёгкой долей сомнения сказал Тарас.
– Можешь ответить, зачем ты это делаешь? – спокойно спросила Вероника.
– Так правильно и всё, – нахмурился Тарас.
– Я не осуждаю тебя. Оценивать поступки людей это грех. Я лишь прошу, чтобы самому себе дал ответ, зачем ты идёшь на поиски. Что именно тобой двигает боязнь того, что о тебе подумают другие или гордыня? – отрешенно сказала Вероника.
Тарас хотел вспылить, но быстро передумал. Подскочив с каменной скамьи и уставившись в скалистый пейзаж заснеженного Монтибуса он старался дышать глубже разбавляя кислородом, нахлынувший страх.
Он не привык, чтобы его поступки так подробно анализировались.
– Решил, значит решил. Какая разница почему? – мягко сказал Тарас.
– Разница в том, что только истинные благие намерения несут с собой облегчение совести, – ответила Вероника.
– Я не хочу это больше обсуждать. Ты остаёшься с Аргой. Ей нужны помощники для разработки методологии для работы новой школы. Конечно, Апи ей помогает, но без тебя Арге будет сложнее. Я вернусь в горы и ещё раз обойду то место, где мы общались со Степаном в последний раз, перед тем как он пропал, – делая вид, что успокоился, подвёл черту Тарас.
Самсон, сидящий у ног Вероники, оповестил о приближении хозяина звенящим лаем. Спустя минуту Дандамис вместе с Аргой зашли в галерею.
– Я был у жрецов. Они усмотрели в моём посвящении новую ступень в виде поиска героя, возведённого в ранг полубога, – сказал Дандамис.
Вероника была готова расплакаться.
«Тарас будет не один» – запрыгала счастливая мысль.
Лицо Арги было нейтрально. Она со всей ответственностью подходила к выпавшей на неё роли. И как ни кто другой понимала, что её возлюбленный обязан дойти до конца своей волчьей тропы посвящения. Она не была в восторге от предстоящей разлуки, но уповала на то, что они скоро встретятся. Жрецы рекомендовали совместно с пришелицей из другого мира составить прообраз выпускника её будущей школы. Им предстояла большая работа, и отсутствие таких дорогих им мужчин могло благотворно повлиять на деятельность, в которую они наверняка уйдут с головой.
Тарас искренне обрадовался компании Дандамиса. Ему не хотелось заплутать в этом своеобразном мире, в котором полно непредсказуемости. С тех пор как пропал Степан, он не раз вспоминал тот вечер, когда они уже почти спустились на равнину. Не зная ожидают их ещё или нет люди Марсагета, но помятую бешеную скачку, они не спешили вниз. После обеденного привала было лень куда-то идти. Сладко задремав, Тарас проспал до темноты. Открыв глаза, он понял, что один. Необъяснимая тревога тут же обуяла его. Все вещи Степана были на месте. Он не мог далеко уйти. Даже его сапоги стояли там, где он их оставил сушиться, перед тем как лечь отдыхать. Он попросту не мог уйти босиком, хотя следы босых ног Тарас тоже искал. Нечто неведомое подняло его и увлекло за собой. Тарас не сомкнул глаз всю ночь, затем следующий день и ночь, ожидая, что Степан вернётся. Но когда забрезжил второй рассвет, не оставалось ничего другого как собрать вещи и отправиться в путь. В надежде, что если всё-таки Степан появится, Тарас оставил его одежду со снаряжением и едой. На равнине его встретили лишь следы от недавнего пребывания небольшого лагеря. Понимая, что он находится недалеко от Монтибуса, Тарас в одиночку преодолел все тяготы пути. У него было время в течение нескольких дней обдумать своё положение. Одному в чужом мире выжить сложно. Только внутренняя дисциплина и желание увидеть Веронику давали ему силы. Скудное питание очистило мысли от скверны. Когда-то он считал себя бравым парнем с высшим образованием, который сможет решить любой вопрос. Даже думал, что он лучше своих сослуживцев. Но пока он преодолевал километр за километром, он стал осознавать, насколько человек слаб против природы. Только её мощь овладеет любым миром, а человек со своей бренностью никуда не годиться. Однако пройдя больше половины пути и втянувшись в новое состояние выживания, Тарас сделал ещё один вывод. Не нужно стремиться попасть в царство божие после смерти. Царство божие есть всегда и при жизни, это как параллельная реальность, в которую попадаешь, если впускаешь божью искру через соблюдение заповедей, если раскаиваешься и не возвращаешься к тому, кем был ранее. Всё это делает человека бессмертным. Духовные старцы, коих, к сожалению единицы, живут праведной жизнью. Они бесконечно мудры и первое с чем они борются на протяжении всей своей земной жизни это гордыня. Потому что в своей святости легко возгордиться от всеобщего преклонения. Если даже у таких безгрешных людей есть опасность оступиться, то, что говорить о тех, кто ещё не умудрён житейским опытом. Тарас грыз себя, что покинул горы, так и не найдя Степана. Самоедство изматывало его. Он гнал злость прочь, но недовольство собой не давало ему покоя. Вместо того, чтобы разделять радость от общения с Вероникой, ему казалось, что даже в её глазах, он перестал быть героем. А когда Степана, в благодарность боги возвели в ранг полубога, так он вообще поник. Он чувствовал зависть и собственное несовершенство, за то что испытывает это чувство. Казалось, что внутреннее одиночество вот-вот разорвёт его на куски. Вчера вечером он сказал о своём решении идти на поиски Степана. Дандамис промолчав, лишь слегка кивнув головой. И вот он, как старший товарищ, но, не забывая следовать местным законам, подставил своё плечо. Вдали от жрецов с их святостью, которая пугала, подчёркивая личностные изъяны и вдали от глаз Вероники, которые словно видели его насквозь, Тарас намеревался обрести долгожданное спокойствие, посвятив свою жизнь поиску напарника.