Он подошёл к огню и взял один гриб прутиком из костра, показывая, что намеривается его съесть. Дандамис с удивлением посмотрел на Тараса, закачал головой и встал. Тарас остановился и стал наблюдать за хозяином, который закопошился в тряпичных мешочках, висячих на стене. Через мгновение Дандамис протягивал огромный белый гриб, который даже засушенным в несколько раз превосходил по размеру того, что был на прутике. Тарас одобрительно кивнул и показал жестами, что хочет кинуть его в котёл. Но Дандамис тут же выхватил гриб и положил его обратно в мешок.
– Может они ему для другого нужны? Моя бабушка говорила, что они вроде лечебные, – сказал Степан.
– А тогда ладно, – улыбнулась Вероника и снова стала играть с хозяином, пополняя свой лексический запас его чудными словами.
Глава 3
Дождь зарядил на несколько дней, превратив окружающую почву в непроходимые дебри, на которые вот-вот угрожали обрушиться селевые потоки. Степан и Тарас целыми днями уныло смотрели в окно. Дандамис умудрялся по такой погоде возвращаться с добычей с охоты. Ни разу не было так, чтобы в его походной сумке было пусто. Как опытный охотник, он знал, как жить в лесу и находить пропитание. Вероника тоже маялась от безделья. Она прибрала всё в доме. До блеска начистила котёл. Даже углём нарисовала картину на одной из стен, чем очень изумила хозяина, который от неожиданности достал нечто похожее на амулет и сжал его в кулаке. Но разобравшись, что это творение Вероники, а не кого-то ещё успокоился.
Вероника выпросила у Дандамиса посмотреть диковинку и довольная собой принесла похвастаться Степану с Тарасом: – Вот смотрите. Как думаете, что это обозначает?
– Это иконка, ты же сама видишь Богоматерь с младенцем, – усмехнулся Степан.
– Как бы ни так, – хихикнула Вероника и перевернула амулет другой стороной вверх.
– Как это может быть? – промямлил Степан.
– Я тоже весьма удивлена и поражена, как может быть так, что с одной стороны христианский символ, а с другой какая-то мадам с руками и ногами в виде не то крыльев, не то змей, – сказала Вероника и протянула ладонь ближе к Тарасу: – А ты что скажешь?
– Видно, что это отлито в единой форме. Исполнение для меня непонятное, – промямлил Тарас от такого неожиданного жеста Вероники.
– И это всё? – захлопала она ресницами, уставившись в его лицо пронзительным взглядом, полным надежды, что именно он даст хоть какое-то разумное объяснение.
В эту же секунду самооценка Тарас поднялась до небес. Он протянул руку и, стараясь не касаться девичьей ладони, взял амулет. Подойдя к единственному источнику света, он стал около окна и задумался, а Вероника притихла, ожидая, что скажет Тарас. Тщеславие едва не застелило ему глаза. Смахнув головой наваждение, Тарас стал вспоминать, где он мог видеть нечто похожее.
И словно вспышка молнии озарила его: – «Ну конечно. Эта штуковина называлась змеевик».
В одной статье когда-то попавшейся ему на глаза в интернете, говорилось о том, что эти амулеты были распространены на Руси в период двоеверия. Он тогда ещё попытался порассуждать, что значит двоеверие. И понял, что современное празднование Масленицы вполне вписывается и сейчас как признак сохранившихся былых верований. Следовательно, период двоеверия это перманентное состояние.
– Я могу ошибаться, но эта женщина, на обратной стороне может быть богиней Апи, – наконец произнёс Тарас.
– Апи, Апи! – закивал Дандамис, услышав Тараса.
Восхищению Вероники не было предела. Её взгляд наполнился одобрением.
– Ты такой рассудительный! Ты всё знаешь! До всего можешь додуматься! – захлопала она в ладоши.
Выпятив грудь колесом, возгордившийся собственной значимостью Тарас продолжил: – Это богиня, которая заведует плодородием. Ей подчиняются птицы и звери. И если мне не изменяет память, то она также является родоначальницей скифов.
Степан уловил новую эмоциональную окраску напарника и с завистью сказал: – Гордыня это грех.
Тарас почувствовал обжигающую боль в сердце, словно его полоснули ножом.
«Этот человек никогда не станет мне другом» – проскочила мысль, которую он тут же поспешил отогнать.
– Завидуешь? – подмигнул Тарас Степану.
– Кто я? Кто-то же должен тебя одёргивать, когда ты умничать пытаешься? – попытался отшутиться Степан.
– Если вы хотите поговорить о семи смертельных грехах, то можете смело ко мне обращаться, – мило и как-то по-детски заявила Вероника.
Ребята посмотрели на эту юную особу, которая предвосхитив их вопрос сказала: – Я дочь священника.
– Э-э-э, – завис Степан, но видя, что Тарас готов что-то сказать выпалил: – А почему семь? Заповедей вроде десять основных?