Арга выругалась. Она схватила Веронику за руку и потащила за собой в лес.
Дандамис закричал: – Остановись! Что ты делаешь? Ты нарушишь хрупкое равновесие!
Арга встала как вкопанная. Затем медленно повернулась к Дамдамису и сказала: – Да, что ты со своим вторым годом посвящения можешь знать о равновесии? Ты никогда не сможешь тягаться со мной!
Дандамис вытянул к Арге обе руки: – Я никогда не соревновался с тобой. Я просто любил и сейчас люблю тебя! Оставь в покое это дитя. В доме ещё двое из этого мира. Они вместе. Позволь мне всё тебе объяснить?!
– Не позволю! – процедила сквозь зубы Арга и, крутнувшись, исчезла в темноте леса вместе с Вероникой.
Дандамис готов был разрыдаться. Два с лишним года назад он думал, что потерял эту похитившую его разум женщину навсегда. В постоянном соперничестве с мужчинами она хотела доказать, что может превзойти их во всём. Отец не мог найти на неё управы, но по закону мог отправить на обучение, если она действительно способная. Арга с успехом прошла все организованные для неё жреческим сословием испытания. Она одна из немногих представителей семьей воинов смогла перейти черту и выйти в высший круг. И что оставалось делать ему, чтобы не стать рабом собственных чувств. Казалось, они любили друг друга, но эта её жажда быть сильнее развела их окончательно. Дандамис хотел быть обычным воином. Он не был заражён тщеславием. Его устраивало то, что он мог продемонстрировать в своём воинском сословии. Но из-за её прорыва, чтобы не то что соответствовать, а просто сократить разрыв появившейся дистанции с возлюбленной, он решил пройти все воинские посвящения и добиться наивысших привилегий. Он понимал, что если Арга действительно его любит, то она сохранит чувства и дождётся его. Год он прожил на тропе псов, изучая науку преданности и подчинения. Почти год он положил, ходя по волчьей тропе, проникаясь законами природы и блуждая вслед за своими серыми провожатыми между мирами. И вот теперь, когда счастье было у него в руках, снова результаты обнулились. Дандамис повернулся к стае. Волки по-прежнему были на своём месте.
– Именно поэтому мы и привели тебе этих троих. Твоё испытание состоит в том, чтобы научиться справляться со своим чувством. Не может истинный воин принимать решение защищать родину или нет, предварительно посмотрев в глаза женщины, ожидая от неё одобрения. Твои инстинкты должны преобладать над мирскими страстями. Путь воина суров. Ты принадлежишь сначала родине, а потом себе, – сказал вожак стаи, поблёскивая янтарным взглядом.
Дандамис взял себя в руки.
– Я должен нарушить равновесие и забрать парней пока они спят с собой, – сухо сказал он.
– Это ответ настоящего мужчины. Только не забудь ногу восстановить, когда будешь перевозить их через радужные ворота. Ты вернёшься, когда будешь окончательно готов, – щёлкнул зубами вожак.
Дог засеменил за хозяином.
– Я поступаю правильно. Эти молодые мужчины пришли вместе с Вероникой. Теперь они должны пройти волчью тропу вместе со мной. Их судьба начертана свыше, независимо от их желания, они пройдут воинское посвящение, – пробубнил он сам себе.
Степан и Тарас спали, ничего не подозревая. Если бы они могли открыть глаза, то увидели, как проплывают по воздуху через лазурный мост, перемещаясь в новый для себя мир, наполненный непредсказуемыми приключениями.
Степан проснулся, но не спешил открывать глаза.
«Какая разница всё равно придётся весь день сидеть пнём и ждать пока земля просохнет, чтобы потом, опираясь на уже подготовленный костыль вернуться в часть. А так можно ещё немного понежиться, если это слово подходит к моему жестковатому спальному месту» – лениво думал он.
По привычке потянувшись, Степан с удивлением обнаружил, что нога больше не болит и ничего не стесняет его движений. Всё ещё не открывая глаз, он протянул руку и обнаружил, что нога в полном порядке. Степан сел с размаху, желая рассмотреть чудо, и тут же какой-то хриплый звук вырвался из его груди. Немного прокашлявшись, он стал трусить рядом спящего Тараса: – Вставай! Ну, вставай же! Здесь какие-то чудеса, да и только!
Тарас нехотя открыл глаза и тут же вскочил на ноги: – Что за ерунда!
Ребята находились посередине озера, на крошечном островке. Над ними был сооружён камышовый навес, защищавший от палящего солнца. По берегу росла высокая трава вперемешку с камышом. Раскидистая ива наклонилась у одного берега, скрыв под собой виднеющуюся лодку, из которой торчали знакомые сапоги Дандамиса. Но самое странное было другое, на берегу дог играл с какими-то мелкими существами, которые слегка превышали его в холке. Эти пузатые человечки имели головы разных животных. Их пёстрые одежды по типу индуистских облегали тела от кистей рук до щиколоток. Тарас сильно зажмурился, а затем резко открыл глаза. Нет, всё было без изменений. За исключением одного. Четвёрка пузатиков заметила, что они со Степаном проснулись, и направилась прямо к ним. Пузатики хохоча, застрекотали что-то на неслыханном языке. Но видя смущение ребят, тот у которого была птичья голова, вышел вперёд и как-то странно заклокотал. В этот же момент из-под кроны деревьев показалось голова грифона. Грифон показался, вышагивая своим львиным телом и махая белыми крыльями. Орлиная голова грифона подалась вперёд. Он словно всматривался в Тараса и Степана, которые стояли с расширенными глазами, дико озираясь по сторонам. И тут он взлетел над их головами, щёлкнул в воздухе своим хвостом как кнутом. В ушах больно зазвенело, но когда боль стала уходить, Степан посмотрел на Тараса и удивлённо спросил: – Ты тоже стал понимать, о чём они говорят?