— Надо сперва закончить то, что начали, — неожиданно зло проговорил Кольцов.
— Не кипятись, — спокойно сказал Владимир, стягивая с себя камуфляжный гидрокостюм, в котором под солнцем было довольно жарко. Оставшись в легком нательном белье серого цвета, похожем на тренировочный костюм, он выбрался из машины. Все последовали за ним.
Здание мэрии было окружено бойцами СОБРа. Они были одеты попроще альфовцев: бронежилеты, разгрузники, оружие и черные вязаные маски, скрывающие лица.
Офицер-альфовец прошел через оцепление и скрылся в мэрии. Глядя ему вслед, частный детектив подумал, что сейчас для ускоренной работы очень нужны следователи Генпрокуратуры. Как говорится, куй железо, пока горячо.
Альфовец появился в сопровождении начальника СОБРа и какого-то чиновника уже через минуту. Верный признак того, что о сотрудничестве договорились на самом верху.
Козырнув Христофорову, командир СОБРа доложил:
— Нам удалось выяснить, что мэр находится на своей даче. Предположительно там же и начальник муниципальной милиции Тыхен. Туда направили группу захвата.
— Меня не интересует ни мэр, ни его костолом, — спокойно произнес Христофоров. Он был хорошим оперативником и, по-видимому, неплохим шахматистом, на несколько ходов просчитал складывающуюся ситуацию. — Меня интересует бывший руководитель пресс-центра Вера Сергеевна Калинина. Ее адрес? — Вопрос относился к чиновнику.
— Но, но... — начал заикаться тот, глядя на Владимира, как кролик на удава. — Она ничем таким не занималась, она...
— Вы знаете ее адрес? — бесцеремонно перебил Христофоров.
— Да.
— Поехали, покажете.
В просторной квартире стоял удушливый запах сгоревшего пороха. Отделанная в евростиле квартира была зловеще безмолвна.
Предчувствие не обмануло. В просторной гостиной они обнаружили мертвого начальника муниципальной милиции. Верзила сидел на кожаном диване, уронив голову на грудь, на массивном черепе было видно черное пятно порохового нагара, а из огнестрельной раны еще сочилась кровь. У ног убитого на полу лежала громоздкая «беретта».
— Застрелился, — задумчиво произнес подполковник.
— А выглядит так, будто застрелили, — позволил себе не согласиться альфовец. Он был бойцом подразделения антитеррора и видел не одну смерть, поэтому посчитал, что имеет право на собственное мнение.
В ванной нашли «эхо-кейс», скелер, защищающий телефонные переговоры, и другую шпионскую аппаратуру.
— Серьезная дамочка, — почти с уважением проговорил прикомандированный к группе, сидя на корточках и разглядывая разбросанное оборудование.
— Была, — добавил подошедший Христофоров, его лицо не выражало никаких эмоций...
Просторную спальню занимала не менее просторная кровать, застеленная атласным покрывалом. На середине кровати лежала молодая женщина, вернее, то, что от нее осталось. Обои над кроватью были забрызганы кровью, мозгом с частицами костного черепа.
На месте лица молодой женщины было лишь кровавое месиво. Белоснежная блузка была расстегнута до живота, короткая черная юбка задралась, обнажив красивые спортивные ноги, демонстрируя фрагмент ажурных трусиков. Меж ног лежало длинноствольное помповое ружье.
Сопровождавшего чиновника мгновенно вырвало на дорогой паркет, но на это никто не обратил внимания. Для нормального человека это вполне естественная реакция.
Неожиданно у антитерра сработала рация, и он, сняв ее с пояса, вышел в соседнюю комнату.
Глеб подошел к трупу, взял ружье и одернул юбку, но вдруг его взгляд остановился на расстегнутой блузке. Меж грудей убитой темнело большое родимое пятно в виде кленового листа.
— Только что доложили собровцы, они нашли мэра на даче, — сообщил вернувшийся альфовец. — Со сломанной шеей.
— Нет повести печальнее на свете, — почти грустно продекламировал Христофоров. — Прямо по Шекспиру — все умерли.
— Не все, — произнес сыщик. — Есть еще Ваха Багаев с несколькими десятками боевиков.
— Этих возьмут перед Москвой, — сказал Владимир.
— Ага, — кивнул молодой антитерр, — чтобы судить до первой амнистии.
Кольцов не стал вступать в полемику, вышел из спальни в гостиную. Его внимание привлек лежащий на журнальном столике мобильный телефон. Сунув трубку в карман пиджака, он направился к выходу.
Только очутившись во дворе возле «Комбата» он вынул телефон и набрал московский номер Фашиста. После нескольких гудков раздался щелчок и прозвучал знакомый голос: