В левой руке мужчина держал плоский кейс-атташе, правой опирался на трость.
«Она ему нужна, как собаке пятая нога», — подумал патрульный, наблюдая за легкой спортивной походкой пожилого интеллигента. Увлеченный своими наблюдениями, он не обратил никакого внимания на четырех молодых парней, до этого стоявших у главного входа в аэровокзал, которые перекуривали и о чем-то переговаривались. И уж тем более милиционер не мог видеть их неживые, стеклянные глаза. Неожиданно они разошлись в стороны, двое встали лицом к площади, запустив руки в карманы ветровок свободного покроя, двое других отошли в стороны от дверей, будто кого-то высматривали. Когда пожилой мужчина прошел внутрь, они снова вернулись на свои места, продолжая беседовать.
Милиционер ничего этого не видел: приехала смена, его дежурство закончилось.
Пройдя через помещение аэровокзала, мужчина не спеша стал подниматься по лестнице на второй этаж. Зал ожидания был почти пуст, только возле лестницы сидели двое парней и читали газеты, да у пожарного входа сидела, обнявшись, влюбленная парочка.
Интеллигентного вида мужчина не стал задержинаться в зале ожидания, а прямиком направился к балкону. Широкая терраса опоясывала часть аэровокзала, выходящую на летное поле. Едва мужчина оказался за стеклянной дверью, как воздух наполнился гулом прогреваемых самолетных двигателей, но эти звуки его не смутили. Он так же решительно зашагал в направлении правого крыла балкона.
Эта часть балкона выходила на грузовой терминал Новоморского аэропорта. Отсюда были видны длинные полукруглые ангары, выстроенные из гофрированных металлических конструкций, местами обклеенные рекламными плакатами иноземных фирм. По территории терминала сновали небольшие грузовички, электрокары, перевозящие тележки с малогабаритными грузами.
Облокотившись на перила балкона, за жизнедеятельностью терминала наблюдал молодой человек. Попыхивая дорогой сигаретой с золотым ободком у фильтра, он стряхивал пепел вниз. На вид ему было лет тридцать пять, строгий деловой костюм, золотые часы, перстень, массивный браслет выдавали в нем человека обеспеченного. А выпирающее брюшко и отвисший подбородок подсказывали, что этот человек богатство свое заработал не тяжелым физическим трудом. Молодой человек являлся председателем правления инвестиционного коммерческого банка «Деловой кредит», звали его Аркадий Войцеховский, и он считал себя очень занятым человеком.
— Небось видите себя Зевсом на Олимпе? — неслышно приблизившись, спросил пожилой мужчина.
Банкир стремительно оглянулся. Узнав подошедшего, бессвязно пробормотал:
— А, это вы? Извините, не выспался, нервы ни к черту.
— Ничего, вы еще молодой. Успеете отоспаться, — утешающе произнес пожилой мужчина. — Как товар, прибыл? Полный комплект?
— Я же вам звонил, говорил, — едва не взмолился Войцеховский. — Полный комплект, три правительственных «ЗИЛа», и не просто правительственных, а именно президентская группа. Вы знаете, сколько мне стоило это приобрести? Чтобы все было точь-в-точь, и правительственная связь, и системы защиты, и даже в холодильнике любимая президентская вода, — банкир кивнул в сторону пузатого «Ил-76», из чрева которого выгружались прямо в кузова большегрузных трейлеров «Вольво» черные правительственные лимузины.
— Ну, допустим, вода — это лишнее. Как с людьми?
— Тоже полный комплект. Двадцать четыре охранника, плюс старший, плюс шесть водителей.
— Что за люди? — Пожилой задавал свои вопросы бесстрастным, как у робота, голосом.
— Перекатиполе. В основном бывшие наемники, воевавшие в Югославии, Абхазии, Карабахе, Чечне. При том, что все с разных сторон.
— Подготовка?
— Ну, вы же знаете. Сами программу назначали.
— Я хочу от вас услышать, — интеллигент был неумолим.
— Закрытая Хабаровская школа телохранителей. Инструктора — бывшие сотрудники «девятки» и МАТ. Все прошли аттестацию и имеют лицензии.
— Водители?
— Все водители — мастера спорта по автогонкам. Старший водитель даже три года проработал в дублирующем составе ГОНа. Сколько в эту команду вложили средств — они уже просто золотые охранники и водители. Так что с ними необходимо обращаться бережно, чтобы отработали затраченные средства, — в последней фразе угадывалась вся суть банкира.