— Вряд ли это ядерная лаборатория, — совершенно спокойно произнес начальник безопасности. — Такие учреждения, как правило, строятся в стороне от людского глаза, под землей, а еще лучше в толще горы. А не на виду у всех, у самого синего моря. Тем более, это очень трудоемкий процесс. Нет, я уверен, здесь что-то другое. Надо изнутри посмотреть...
— Как же ты туда заглянешь, если там система безопасности, как в Центробанке? — удивленно спросил Фашист.
— Есть одна мысль, — думая о чем-то своем, ответил Хмурый. — Только мне придется из охраны Лилипута забрать своих ребят. Одному мне не удастся.
— Бери всех. Кому нужен этот овощ.
Деловая сторона закончилась, больше обсуждать было нечего: один был в курсе происходящих вокруг дел, другой знал, что ему предстоит в ближайшем будущем.
Фашист поднялся, чтобы закрыть краны с водой, тут в дверь постучали, и сразу же в ванную вошел один из гвардейцев Хмурога, держа перед собой трубку радиотелефона.
— Вас, — коротко произнес «пехотинец» и протянул эмиссару телефон.
— Слушаю. — Через несколько секунд лицо Фашиста вытянулось. Ничего не ответив невидимому собеседнику, он отключил трубку. Глядя 4перед собой невидящим взглядом, он молчал. Потом перевел взгляд на Хмурого и тихо произнес: — Пришили Железяку. — И добавил: — Сдается мне, что в этом городе началась планомерная резня авторитетов.
— Что будем делать? — бесстрастным тоном спросил начальник безопасности. Он был оглушен известием не меньше Фашиста, но виду не показывал.
— Как говорят менты, выезжаем на место преступления, — зло проговорил эмиссар. — Посмотрим на месте, что к чему. Заодно прихватим нашего Следопыта, хватит ему отсиживаться в тени, пусть поработает в полную силу.
Наконец он закрутил краны до упора и первым вышел из ванной.
Записать беседу Фашиста с Хмурым группе перехвата не удалось, но телефонный разговор был записан полностью. Копия записи была тут же внесена в компьютер, разложена на цифровой код и отправлена с пояснением сложившейся ситуации по электронной почте в крепость на остров Куцый. Дежурный оператор закурил, выпустил в низкий потолок клуб дыма и расслабленно прикрыл веки. Ему оставалось ждать либо действий (разговоров из особняка Бармалея), либо приказа из крепости...
На вечер Глеб Кольцов строил грандиозные планы культурного времяпрепровождения со своей телохранительницей, но все изменилось в одночасье. В номер самолично вошел Фашист.
— Собирайся. Началась настоящая работа, — угрюмо произнес он.
Глеб не стал ничего спрашивать, молча накинул пиджак и незаметно сунул под него свой служебный «Макаров». Он еще не знал сути происходящего, но чувствовал — каша здесь заваривалась все круче и круче. Поэтому необходимо было быть готовым дать отпор в любой момент.
Ехали молча, ни Фашист, ни сидящий возле водителя Хмурый не проронили за всю дорогу ни слова, только угрюмо глазели на проплывающий за окнами пейзаж.
В узком тупике среди частных домов было не развернуться от иномарок и угрюмых, коротко стриженных «шкафов». За воротами, ведущими к невзрачному домику под старой черепичной крышей, приехавшего со своей свитой Фашиста встретил Дьякон.
Они обменялись короткими рукопожатиями, и Фашист спросил:
— Ты как здесь оказался?
— А я сюда приехал самым первым, — заносчиво произнес Дьякон.
— То есть?
— Сегодня утром, когда Железяка уезжал, он сказал своему помощнику: если до вечера не вернется, чтобы тот позвонил мне и сказал, по какому адресу он находится. Вот я и приехал, обнаружил труп и приказал сообщить тебе. — Дьякон явно дерзил, обращаясь к уважаемому авторитету на «ты». Но только так он мог демонстрировать свою независимость.
Фашист пропустил мимо ушей дерзкие речи не обломанного зоной молодого авторитета, справедливо полагая, что сейчас есть проблемы посерьезней.
— Веди, показывай новопреставленного.
Они прошли в дом, Кольцов и Хмурый молча последовали за ними. Перешагнув порог внешне неказистого жилья, Глеб остановился, настолько его поразило увиденное: все внутри было богато обустроено и заставлено дорогой мебелью. Строителям даже удалось замаскировать второй этаж, не видимый с первого взгляда. Но уже через минуту он принялся за свою основную работу.
Абсолютно голый Денис Роботов лежал на спине, его руки и ноги были как-то странно скрючены. Рот был оскален в непонятной гримасе, то ли от удовольствия, то ли от боли. Глаза закатились, и труп уставился в потолок мутными белками, напоминая античную статую. Возле головы в районе левого уха по паркету растеклась небольшая бурая лужица уже свернувшейся крови.