Институт психоанализа-то у нас всё еще не особо развит. Да и по карману - далеко не всем. Даже в Питере.
А к бывшей преподше пойдешь не со всем. Или как раз к ней Борис шел именно с семейными проблемами, а тут - Зорка...
- Почему? - Попутчику положено задавать вопросы, правильно? Тянуть никому не нужные подробности.
- Валентина думает, мы - слишком разные люди. Или так думает ее мама.
- А внучку ей не жалко? Я не думаю, что вы - самый жуткий отец на Земле. Или даже в России.
Вот этого Зорка точно не думает. Вполне возможно, папаша Борис - действительно приличный. Вряд ли много пьет и буянит. И без работы наверняка не сидит.
- Жалко. Поэтому она хочет, чтобы у него был обеспеченный отчим. Только не у внука, а у внуков. Их двое.
Значит, Зорка и впрямь случайно угадала. Тетя Тамара в таких случаях всегда презрительно кривится: "Охота кому-то нищету плодить!"
Кстати, не факт, что второй муж этой Валентины станет таким уж во всём положительным. Обеспеченные не особо рвутся взваливать на себя "хвост" - да еще и чужой. И не только они. Большинство предпочитает если уж растить детей, то своих. Отчим тому яркий пример.
Впрочем, насчет любимых сыновей и дочерей матери ошибаются часто. Мама тоже каждый раз думала, что устроить счастливую жизнь Динке мешает лишь ее нынешний парень. А вот бросит она его - и потекут молочные реки в кисельных берегах.
А сердиться на Бориса больше не получается. Больно уж он... невезучий. Как и сама Зорка. Как Женька и семья его нового друга.
Но не как Никита. Потому что все они - еще живы. Барахтаются.
- Дети останутся с матерью?
Иначе ведь и не бывает? В России. Ну, кроме семей новых русских.
- Нет. Я буду настаивать, чтобы сын остался со мной. У меня тоже есть права, в конце концов.
- Замечательно!
Какой-то восточный дядька в одной смутно запомнившейся передаче даже обосновывал это заботой о женщинах. Дескать, надоела мужу - гуляй. А без детей ей проще выйти замуж снова и родить новых. Родила от него - и опять гуляй. Конвейер.
А когда больше не сможет рожать - в дом престарелых? Если он у них там есть. Или в приживалки к родне.
Но что в России вдруг за такая тенденция в последнее время у отцов развелась - требовать себе детей? Раньше было проще: "развелся с женой и с детьми". Тоже паршиво, конечно, но всё равно справедливее. А то что это за западное новшество? Вы их вынашивали? Рожали? Получили разок удовольствие - и вам что-то за это причитается?!
- Вы меня осуждаете? За то, что хочу разделить детей?
- И за это тоже. Я как раз представила, как нас бы с Женей вот так... разделили. Кстати, хотели. И сейчас еще не против. А вы - еще хуже. Вы хоть соображаете, что женщина за детей платит собственным здоровьем? А ведь вроде врач...
Правда, не той специализации.
- Здесь совсем другое... - густо покраснел. - Я вообще не хочу разводиться, но теща...
Теща. А ты кто - мужик или тряпка?
Что за мужики пошли, а? Не сволочи, так... Борисы.
- А дети? - безжалостно добила Зорка.
- Может, привыкнут... - неуверенно мяукнул он.
Угу. Женьке мама тоже обещала полное привыкание. Когда планировала в интернат сдать. На время. Годика там на два-три - пока "всё устаканится". И даже на каникулы забирать. Иногда. А там, может, и привыкнет...
- Вы знаете, что мне сказал в больнице мой младший брат? "Хорошо, что ты меня спасла. А то я еще слишком маленький, чтобы иметь право защищаться"... Хотя - какое вам дело? Вам ведь даже собственных детей не жалко.
- Я никогда не был хорошим отцом, знаю... Не всем быть такими, как твоя мама. Такие рождаются редко...
Он что, издевается?! Хлеще тети Тамары, честное слово.
Зорка резко обернулась. Глянула в его невозможно честные и наивные глаза. За круглыми стеклами старомодных очков.
Нет, похоже - серьезно? Кошмар! Тихий ужас.
Как он до своих лет-то еще дожил - такой, а?
Уж на что Зорка - дура...
4
Вот так, Борис. Девочка лет на десять с лишним младше тебя вдруг такое скажет, что не знаешь, куда собственные руки девать. И глаза прятать.
- Редко, - усмехнулась она. - Куда уж реже. А вам лишь вежливость мешает посоветовать мне не лезть не в свое дело.
Еще бы. Такой только посоветуй - в ответ услышишь раз в десять больше. И цветистее.
- Вы просто очень искренни, - честно сказал он.
Честно ведь? Ее манеру речи можно назвать и так?
Впрочем, возможно, признать собственные ошибки Зорина готова. Все-таки дочь Маргариты. Что-то ведь это должно значить? Столько лет нормального воспитания в хорошей семье? Не настолько же она испорчена от рождения. И, будем надеяться, не настолько успела нахвататься от сводного брата и друзей по улице.
И как же все-таки узнать, кто лжет - Зорина или Михаил? Наиболее вероятно - оба. А истина - где-то посредине. Как обычно и бывает. Мишка - грубоватый хам, но насиловать всё же не станет. Борис его с детства знает.
А вот что не то потом девушке сказать и нарваться на пощечину - это да. В этом весь Миха. А мог бы и сообразить, как неустойчива психика подростков. И не искать себе любовниц такого возраста. Сам виноват, в общем.
А девочка, может, всё же неплохая. Хоть и дерганая, и взрывная, и порой - откровенно грубая. Со временем перерастет этот возраст, успокоится.
А он сам - тоже хорош. Хотел пообщаться с Галиной Петровной - не вышло. А он так настроился на исповедь, что начал плакаться в жилетку шестнадцатилетней девочке. Пусть и дочери Маргариты. Забыл, что мать и дочь - не одно и то же. В одной семье можно быть совершенно разными. Вот и нарвался!
Да и откуда в Зорине вообще возьмется сочувствие, а? В таком-то возрасте? Она же толком бед не знала. От доброй, заботливой матери - к богатой тете. Еще и деньги могли голову вскружить. И вседозволенность.
А вот и остановка. И...
Шум в ушах заглушил последние слова Зорины. Глухой, вязкий, душный.
Да нет, показалось. Не может такого быть! Невозможно...
Ладно, курток таких много. Но вязаная шапочка... Рукодельница Валя сама ее вязала. Еще смеялась - штучная работа, ни у кого больше нет... Валентина ведь с детства увлекалась всем таким. Шитье, вязание - крючком и спицами, вышивка - крестиком и гладью, макраме, бисероплетение. Даже выжигание по дереву.
Весь дом - в ее кашпо и панно.
Похожая на его жену девушка обернулась. И Борис, сам не зная, зачем, - нырнул за киоск.
А Валентина - да, именно она! - быстро поцеловала своего спутника. Рослого, красивого парня. В стильном... как это говорят... "прикиде"! И нырнула в такси.
А дома с детьми - наверняка теща. Сама небось и вызвалась - ради такого-то случая. Обычно ведь не допросишься. Дела у нее. Телефонная болтовня с подругами, сериалы, сплетни.
А красивая они пара...
Борис молча развернулся и побрел прочь. Один. Разом сгорбившись.
- Что случилось? Эй, вы меня слышите? С вами всё в порядке?
Зорина, оказывается, идет рядом. Ни на шаг не отстает. Тоже красивая... но иначе.
Валя, она... самобытная. Всегда была такой. Необычная.
А Зорина - круто упакованная под "дольче Гебана". "Я иду такая вся..." И так ли уж жалеет о прежней жизни? Тетя ведь ее как куколку разодела. С иголочки. А много ли в таком возрасте надо - для полной смены системы ценностей?
А Борис рядом с подобной девушкой, наверное, вообще идиотом смотрится. Он и рядом с женой-то...
В старых очках, сутулый. Когда в последний раз в спортзале был - сам не помнит. В студенчестве еще. И отнюдь не на последних курсах. Тогда он уже прирабатывал - некогда было. Да и сил уже не оставалось. Работа - спорт бедняка.