- Я? Никак. Не посмеял бы. У меня фантазия бедная. Да и вообще неученый я. А детишек... сереньких, рыженьких, чернень... ких... с ушками... - Мальчишка порывался сбежать.
- С ушками?! - Я загоняла Лешего. Коромысло в руке описывало лихие круги, словно пророча Хозяину Леса близкое и приятное для коромысла знакомство с дубовым лбом Лешика. - Откуда они по-твоему, неученому, возьмутся?!
- Ты ж теперь волчья жена, тебе лучше знать! - Выкрикнул зеленоволосый и позорно сбежал - исчез!
Я обвела берег взглядом в поисках новой жертвы. Парни и девчонки смотрели на меня с немым изумлением. Выглядели они уже пришибленными, отчего не злость, а жалость вызывали.
Правую руку обожгло резкой болью, я посмотрела на безымянный палец и увидела охватившую его волью голову. И как-то разом мне стало плохо. Злость схлынула, оставив вместо себя горечь и непонимание. С именем тетки на устах я побежала к избушке, захлебываясь слезами.
***
Агнешка стояла в дверях. При моем появлении на ее лице отразилось несколько эмоций: облегчение, радость и тревога, переходящая в ужас, когда она разглядела на моей руке кольцо. От этого я разревелась пуще прежнего, уткнулась лицом ей в грудь и обняла руками, ища спасения.
От чего?
Да я и сама толком не понимала. В голове не укладывались костры, волки и благословение Лешего на хвостатых детишек. Все это я сквозь слезы пересказала тетке и замерла в ожидании ответа.
Но...
Тишина стояла оглушительная. Мои затихающие всхлипывания казались совершенно неуместными и поневоле я совсем затихла. С каждым мигом, проведенным в молчании, душа сжималась все сильнее и сильнее в дурном предчувствии. И я уже понимала, что ничего хорошего не услышу, а так хотелось...
- Янэшка... - Горло стало размером с игольное ушко. Я со свистом вдохнула воздух и удивилась его горькому вкусу. - Янэшка... - Ледяные руки погладили меня по голове.
Натянутые нервы не выдержали. Лопнули высоким визгом:
- Скажи же хоть что-нибудь!
- Молодая ты еще. Дома надо было сидеть...
И хотя ничего не прозвучало вслух, ни слова подтверждения или отрицания, новая реальность обрушилась на меня со всеми своими странностями. Я немного постояла, пялясь в теткину грудь, затем отступила и принялась сосредоточенно сдирать с пальца кольцо. Изодрала руку в кровь, но проклятущая цацка будто зубами впилась в кожу. Я сходила за мылом, полила руки маслом, но кольцо сидело крепко. Тут требовались более радикальные меры. Нож из моих рук вырвала Агнэшка...
Слезы хлынули во второй раз и с ними уходила злость.
А что осталось?
Пустота.
И обреченность.
Сама виновата...
Тетка заварила травяной сбор, зажгла пару свечек с успокоительными добавками. Дурманный аромат поплыл по избе приглашая к неторопливой располагающей беседе. Я устало села на лавку и опустила голову. Собственноручно вышитые цветы на подоле сарафана выглядели до жути интересно!
Агнешка села напротив и начала рассказывать. Уже через пять минут слезы полностью высохли, а в сердце поселилась тоска черная, ибо меня обманули и обманывали бы дальше, если не моя глупость. Для моего же блага!
Оборотни не были сказкой.
Они просто были.
И жили мы в самом сердце Волчьего Княжества - небольшого закутка земли почти сплошь покрытого лесом. Только вот несмотря на небольшие размеры по меркам соседей никто не спешил нас завоевывать, ибо мало кто обладает храбростью сойтись со зверем в бою, а уж если зверь свое логово защищает... Тут и вовсе самые доблестные отступают! Да и выгодно с волками дружить. Кто еще лучшую пушнину достанет? А дичь? А рудники угольные? Жилы с драгоценными и полудрагоценными камнями? Не бедное было Волчье Княжество, ой ее бедное!
Волки людей привечали. Одиноких женщин в первую очередь, ибо от оборотней рождались только оборотни и только мальчики. Казалось бы, вымереть им судьба, да только наслышаны вдовицы и малолетки о волчьей любви - сами едут и постель прыгают. Ведь не пьют, работящие, руку на жену свою не поднимут, а уж по той самой части - огонь, а не мужики! Ну и семьями едут. Поля в Княжестве отменные, землю Князь завсегда работящему люду выделит, домик поможет справить с хозяйством. Отчего бы не поехать?
Только вот за пределами территории оборотни не любили себя раскрывать. Одному против бешеной толпы не повоюешь, будь ты хоть самим Князем! Оттого и стали волки сказкой. Для кого страшной, а для кого желанной, ну а кто-то по глупости в эту сказку влез.
Мать мою в седьмую ночь седьмого месяца волк украл. Только не люб он ей был и ничто не смогло изменить этого. Ни страсть его, ни подарки, ни замки крепкие. Ушла она от него через четыре лета, к отцу моему вернулась и меня от него родила. Только вот недолгим их счастье было - отца волки в лесу задрали.
Совпадение?
Ой ли!
Мать в бега пустилась. До семи лет меня укрывала, зная, что волк ее придет однажды и тогда хотя бы меня спасти, о себе она уже не думала. И он ее нашел. В ту ночь, что мою жизнь стерла и начисто переписала. Бывает сходят с ума оборотни. Бешеными становятся, так тот и сбрендил, когда мать от него ушла. У них же как - глянул и на всю жизнь хоть тресни, а люди... люди завсегда плоть перебороть могут, если душа к другому лежит. Того волка, конечно, казнили, но только мать мою не вернуть. И отца моего тоже.
- Почему? - Прошептала я, - почему ты меня сюда привезла, если всё так?
Агнешка вздохнула.
- Только тут я могу жить. Другой родни у тебя не осталось, а деревенские не захотели тебя к себе брать. Мол, еще беду в дом приманишь, - невесело усмехнулась травница.
- Только тут? Почему?
Я знала, что лес вокруг Бора особый, есть в нем удивительная живая сила, оттого травы отсюда невероятно ценятся, но как связано это с Агнешкой?
Тетка всплеснула руками.
- Да ведь неживая я! А лес здешний позволяет мне без крови людской обходится...
- Упырица?! - Взвизгнула я и одним махом у стены оказалась, вдавшись в угол.
- Нашла время бояться! - Агнешка строго на меня взглянула. - Сядь! Не тронула и не трону. Говорю же, лес помогает. Раз или два в месяц какую дичь живьем съем и жажда отступает.
Я с опаской приблизилась. И села. За дальний край стола.
- А волки знают? - Спросила я, сглотнув комок в горле.
Мало мне сегодня досталось, меня добить надо. Вот взять так чего поувесистее и по темечку, чтобы не поднялась уже! А так мне, дуре, и надо: столько лет жила и в сказки верила, а сказки вон, по лесу бегают и хвостом машут, а упыри по белу свету под солнцем расхаживают и родственниками притворяются! Правда, упыри странные: заботливые и добрые. Агнешка ни разу меня не тронула, хотя могла. Я ведь под боком каждый день была.
- Знают. Я здесь и очнулась второй раз после обращения. В себя пришла и попросила меня убить, а они в живых оставили. Я и прижилась. Правда, на родах трудно приходилось - слишком много крови вокруг, но потом ты появилась. Так и сладилось.
- А ты впрямь моя тетка? - Поинтересовалась я.
- Впрямь, - кивнула травница. - Твоя мать - сестра моя родная. Я же когда обратилась, то деревню всю выпила, а она меня спасла.
- Спасла?! - Удивилась. Да еще как! Я бы осиновый кол в сердце не глядя загнала. Сестра, не сестра, а деревня трупов наглядное доказательство потери разума и человеческого лица.
- Да. Я в себя пришла, когда ей в шею вцепилась, - снова усмешка прорезала красивое лицо тетки. - Родная кровь она таких как мы завсегда в чувство приводит. Очнулась, увидела что натворила и перед ней на колени рухнула. Ей десять тогда было. А она обняла меня, куклу свою соломенную в руки мне сунула и погладила. У самой кровь течет, а она меня, нежить, успокаивает. Говорит, не плачь, сестричка, все хорошо будет и слезы мои, кровавые, вытирает своими ладошками маленькими. И знаешь... Я поверила ей. Она меня в погребе до ночи спрятала, а потом выпустила потихоньку. Ну, я и ушла. Только недолго разум держался. Как сюда добралась, вспоминать не буду. Много крови на моих руках. Жажда она с ума сводит. Из человека в зверя превращаешься, всегда голодного и ненасытного. Старые упыри свое состояние контролируют, а я молодая была, только встала. Куда мне до них было!