- Но... - Я все не могла принять правду. Не так-то легко смириться с тем, что восемь лет прожила под крышей с упырицей. - Ты же пьешь! - Нашла я зацепку.
- А разве ем? - коротко бросила Агнешка. И то правда. Она всегда отвечала, что поела уже, или не голодна, или к заговору трудному готовится, а то и вовсе на желудочную хворь ссылалась. Никогда она при мне не ела. - Нам вода нужна. Без нее тело ссыхается. А быть похожей на обтянутый кожей скелет как-то не хочется, раз уж живу.
- Ясно, - сглотнула я. - А меня не трогала из-за крови, да?
- Из-за нее. Когда упырь в разуме, то и запаха родного человека достаточно. Своих не трогаем. Запомни, кстати, ежели чего, напои меня своей кровью. Только шею не подставляй, - упырица поморщилась. - Лучше из руки дай, а то и вовсе из кружки. Не хочу я нелюдем быть.
Я потерла яремную вену.
Нет, ну надо же как в жизни бывает!
Живу с оборотнями, тетка - мертвячка ходячая. Впору, мне с ума сойти для ровного счета!
- А как же солнце? - Нашла я последнее возражение.
- А никак. Оно только молодняк сжигает да слабых, голодных. Первую седьмицу опасно, а дальше можно ходить и под ним, если сыт.
Я вздохнула.
Придется смириться и... жить дальше. Агнешка-то живет!
- Послушая, а как ты такой стала? - Во мне проснулось любопытство. Бояться я уже не боялась. Действительно, чего трястись, если она никогда в меня зубы не запускала. Поздно!
История оказалась не нова.
Молодая, глупая селянка влюбилась в купчишку заезжего заграничного. По словам Агнешки влюбиться было во что. Стать отменная-военная, волосы густые - золото вьющееся, глаза синие, будто небо над озером в полдень. Руки смелые. Губы вольные.
С первого взгляда она в него влюбилась. Он ей песни сладкие пел, да в поле звал, цветы собирать и венки плести. Недолго они венки плели, ага, потом сами сплелись и спелись. Она думала он ее с собой возьмет, а он говорит, не могу родная, любимая, жена дома и пара дюжин детей мал мала меньше по лавкам скачут, каши просят, но подарок, оставлю. Подарок оказался не простой, а с сюрпризом... Жизнь вечная может быть и не плоха сама по себе, но все что к ней прилагается... Да ни в жисть!
Долго мы говорили. Светать стало. Я уже и задремать успела под последние слова тетки. Она меня в кровать погнала и сама легла. Спать, конечно, она не спала, но так ей привычнее было, по-людски. За разговорами по душам я совсем забыла спросить как мне теперь мужа-то искать и как от него избавиться. Нет, не топором и гробом, а полюбовно на все четыре стороны разойтись. Я в одну, а он хоть в другую, хоть на остальные три. Как ни волновал меня этот вопрос, а сморило быстро - голова едва подушки коснулась.
***
Встала я в обед. С тяжелой головой и чугунным сердцем. Знать не хотелось, что день приготовил. Ясно - хорошего ничего. Муженек-то как меня при свете дня увидит, так деру даст, поджав хвост, а мне за ним по всему княжеству с рогатиной бегать и за хвост к Лешему тащить, чтобы тот свое благословение забрал? Уф! Надо оно ему было первую встречную под калиновый мост тащить?!
А если не первую?
И не встречную?
А если он из Соснового Бора?!
Если листочек к ягодке приложить, то такая земляничка получается: Михась оборотень и это он вчера женихаться приходил!
Мама моя покойная и тетка не живее, а кто ж тогда второй был? Даже думать не хочу! Что если кузнец наш одноглазый?! Я же от страха на песте и помру при виде его черной от сажи рожи! От такого коромысло не спасет, об его голову и я кочергу закаленную обломаю!
Не хочу, а придется.
- Агнешка! - Завопила я.
Дом обыскала, но тетку не нашла. Зато лавка, где ведра с водой стояли, пустовала. Ага, значит, по воду пошла.
Я заварила сбор, замесила оладушки и затопила печь, открыв настежь окна, чтобы не спарится. Тут и травница подошла.
- Успокоилась? - Спросила она с порога. Я смущенно кивнула. - Воти ладненько. День трудный предстоит. - Я снова кивнула, соглашаясь.
- Агнешка, а как понять за кого я замуж вышла? - Покрутила кольцо на пальце.
- А по цацке твоей. Оно свое у каждого волка, - тетка отобрала у меня черпак и сама к плите встала, покосившись на горку кривых и горелых оладьев. - Не терпится с мужем познакомиться?
Ой как не терпится! Я взглянула на прислоненное к стене коромысло...
- И ты знаешь... - Скорее утверждала я.
- Знаю, - не стала отпираться родственница.
- И кто же?
- Ты, милая, высоко замахнулась. Хотя... твоей вины нет в этом. Его это вина и только, - она вздохнула. - Только дело это не меняет. За Князя ты вышла.
- Чтооо?! - Я чуть с лавки не свалилась. - За самого?!
- Угу.
Ик! Я залпом осушила кружку с отваром и спросила шепотом:
- А кто у нас Князь?
Агнешка не ответила. Она смотрела на дверь, будто ждала кого-то. На сковороде подгорал несчастный оладушек. Жаль, надежды нормально позавтракать не осталось.
Постучали.
Я поерзала на лавке. Сглотнула. Ох, чую, по мою душу явились...
- Входи, - произнесла травница. Обреченность в ее голосе только подтвердила мои опасения.
Значит, муженек пожаловал. А тут я вся такая нечесаная, немытая и в ночной рубашке грязной с ночи. Может, он испугается и сам сбежит, а?
Ну...
О... А этому что понадобилось?!
В дверях стоял Вацлав. Как всегда с кривой рожей и мрачным взглядом.
Мужчина осмотрел меня, Агнешку, поморщился от запаха горелых оладьев и вошел в избу.
- Ну, здравствуйте, - сказал он, усмехаясь.
- Зачем пришел? - Тетка перехватила половник.
Оладушек обуглился. Сковорода грозила последовать его примеру.
- А ты не понимаешь, да? - Улыбка Вацлава стала хищной.
Упырица как-то разом сникла.
- Выходит, ты передумал, да?
- Передумал. Кто ж знал... - Он пожал плечами.
Да что происходит-то?!
Я переводила взгляд с Агнешки на старосту.
- Знаете, а я вчера замуж вышла... - не то похвалилась, не то пожаловалась я. Два взгляда скрестились на мне, будто я глупость какую сказала. Уй, ну кто меня за язык тянул!
- Знаю, - снисходительно кивнул мужчина.
- За Князя волков, - добавила я и виновато опустила глаза. Неуютно мне было от внимания Вацлава. Никогда я с ним так долго в одной комнате не находилась.
- Ты рада? - Вкрадчиво спросил староста.
Ну, все, издеваться собирается!
Я поджала губы и вскинула голову. Хрен ему! Я теперь это, княгиня его, пусть только слово поперек скажет, прикажу... Здесь моя фантазия закончилась. Кому и что я прикажу? Как бы мне не приказали ручки-ножки вытянуть и не рыпаться! Но Вацлаву я об этому знать не обязательно. Наглеть, так до конца!
- А то! Как увижу, так обниму крепко-крепко и зацелую его! - Угу, чтобы от удушья помер! Не мог вчера, собака бешеная, лицо свое показать. Ходи теперь, гадай...