А коник был в порядке. Я облегченно выдохнула, потрепала его по шее, обласкала широкую спину и поцеловала в морду промеж глаз. Так бы и осталась с ним, но теперь уже места себе не находила. И как до вечера дотянуть? Надо было сразу идти! Я вздохнула и отправилась на поиски к чему бы приложить зудящие руки.
А служанки стирали и развешивали белье...
И им бы погнать меня в шею, только не узнали они во мне Княгиню, еще и шикать стали на меня - новенькую, чтобы шевелилась быстрее. Я и шевелилась. И в отчет не молчала, с головой окунувшись в привычную обстановку беззлобного бабьего ворчания. Ну равно в Сосновый вернулась, где на берегу реки в погожий день не протолкнуться от желающих постирать!
- Ой, бабы, держите простынь...
- Да не ту, а эту...
- Ах ты ж, куда руки грязные тянешь, вот я тебе залеплю...
- Тьфу, пропасть вам всем к ряду, с ног до головы обрызгали...
И мой голос звучал, и руки мяли, колотили и терли... А сердце, ох радовалось оно, что глупая голова ни о чем не думает, кроме как о боли в ноющей пояснице, да в кончиках пальцах, покрасневших и потрескавшихся...
Красота! Отдых! И никаких иноземных рож...
- Княгиня?!
Зато свои явились...
- Янэ, ты с какой ветки какого дуба рухнула?! - зашипел на меня Косень.
Я разогнулась, отложила в сторону наволочку, потянулась и спокойно ответила:
- Ты тоже хочешь? Или просто так спрашиваешь? - холодно улыбнулась, чувствуя небольшое раздражение. Еще бы чуть-чуть и день прошел, а так... опять мыслями ненужными маяться! Принесло налегке нелегкого!
- Может и хочу, но только не с того, которого ты объездить пыталась! Ты, видать, высоко залезла, раз от падения в голове помутилось! - оборотень недовольно скривился. Он сложил на груди руки и демонстративно оглядел постирушки.
- А чем ты недоволен? Дома, выходит, мне стирать дозволено, а здесь рожей не вышла?! Или боишься, что я в белье иголок напихаю? Так ты скажи которое твое - сделаю всенепременно!
- Ой, спасибо, Янэ! А то лежу я ночью в кровати, верчусь с боку на бок, а уснуть не могу, думаю: и чего мне не хватает? И сыт вроде, и девка под боком, а глаза все по потолку рыскают, а оказывается, это забота твоя под сердцем колется и спать мешает! - мужчина картинно всплеснул руками. - Лучше бы ты о муже думала, а не обо мне пеклась!
- А я, Косень, все успеваю. Даже бабам помочь. А у тебя, смотрю, времени свободного много? Ходишь, вынюхиваешь, выглядываешь... - поддела я подручного Князя.
- Так меня и приставили тебя выглядывать, чтобы ненароком не угодила куда. В ямку там. Или в капкан. А то и еще куда похуже... Ты ведь у нас баба бойкая, нос везде суешь, вот и могут его прищемить. Нечаянно, - непонятно на что намекнул волк.
- Ну, если прищемят, так тебе и влетит. Ты же не доглядел! - огрызнулась я. Вздохнула. Пора заканчивать разговор, а то мы нормальным людям работать мешаем. Их за это по голове не погладят. Хотя они тоже хороши: замерли, уши развесили и давай подробности смаковать. Вечером еще и соседям перескажут!
- Вот потому подобрала юбки и марш отсюда, чтобы гости ненароком не углядели, как Княжья жена чужие портки стирает! Тут тебе не Сосновый, где все друг друга знают и про всех ведают, тут это... как его... лицо держать надо! - Косень воздел большой палец правой руки вверх.
- Вот ты и держи, - пробурчала. Как не хотелось признавать его правоту, но все же...
- А ты?
- А я нитками пришью! - рявкнула недовольно. - Руки-то не кузнецом выкованные, чтобы целый день держать.
И все же от постирушек отошла.
И встала.
Задумалась.
- Ну?! - не выдержал надсмотрщик.
- Баранок хочу, - выдала я.
- Чего?! - изумился волк.
- Того! Баранок, говорю, хочу, - вот сдернул меня с насиженного места, пусть развлекается.
- Где же их взять? - спросил у меня Косень, нервно теребя рукав рубахи. Старая у него привычка. Вон ткань по всему ободку лохмотьями пошла.
- Искать! - глубокомысленно изрекла я. - Или печь...
- Шутишь? - недоверчиво посмотрел на меня подручный.
- Угу, еще пою и танцую. Разве не видно? - ухмыльнулась и двинулась в сторону кухни. Там я еще не была, заодно посмотрю, хозяйство оценю. Со стиркой вон как быстро все прояснилось, думаю и у стряпух все хорошо, но где же тогда дрянная собака порылась, что до хозяйских покоев лишь крохи того порядка, который должен быть, доходят? Прачки что-то насчет ключницы промеж себя твердили, да о старшей над замковыми девками...
И я оказалась права! Кухня сияла чистотой, манила удивительными запахами и радовала норовистыми поварятами, бегающими от стола к столу. Конечно, с Косенем за спиной незаметно затесаться среди слуг не получилось, но мы и так с Недой общий язык нашли - еще бы она такие баранки вкусные делает, что можно язык от удовольствия проглотить!
Только вот в покои приносят совсем не то, что из-под руки Неды и ее поварят выходит. Куда же все девается?! Неужто по коридорам Логова стая оголодавшей инороди шастает и вместо людей яствами закусывает? Ох, не чисто дело, ну да после разберусь. Вот еще одну бараночку и...
И тут я вспомнила о приглашении. Совсем закрутилась, пытаясь найти ответы на не заданные вопросы! Хотела во всей красе перед Ярминой явится, но понеслась бегом в чем была, сплавив Косеня в помощь Неде что-то донести из кладовки. Они шасть за дверь, ну и я. За другую. Кого еще я, может, и прихватила бы, но только не этого подручного! Не сходимся мы с ним характером, никак, а это прямым и недолгим ходом ведет к неприятностям!
Отловила парнишку с корзиной какой-то и попросила отвести меня к покоям гостей. Там уже у стражников спросила где Ярмина с компанией проживает. Идти и боязно и любопытно было. Как будто хочется, только чтобы не торопиться я сама себе на ногу гирю пудовую повесила, и сама же ярюсь от того, что она идти мешает. Ну да баба я, а нам всем свойственно и делать, и тут же сомнениями мучится, и не доделав, переделывать приниматься...
Я постучалась, хотя едва ли не ногой хотела дверь открыть. Руки от нетерпения аж подрагивали. Я надавила на ручку, но не повернула в ожидании ответа, а как дождалась, то вихрем ворвалась в комнату и жадным взглядом впилась в Ярмину, попутно задаваясь вопросом: что же меня так завело? Затылок зудел, брови сошлись на переносице, уши будто бы торчком встали, а рот наполнился слюной.
Ох, сердце мое, как бы ты не выпрыгнуло из груди-то...
Ярмина сидела на кровати, облаченная в ночную рубаху и чесала длинные волосы. Вокруг нее суетилась служанка, та самая чернявая, лепеча непонятные слова и подсовывая под нос бывшей подружки баночки.
- Садись, - обронила Ярмина. - Разговор будет долгий...
И я села. На негнущихся ногах дошла до кресла и села на самый краешек.
- Чего ты хотела? - спросила я. Отчего-то почувствовала себя слабой. Как в прошлое вернулась, когда Минка меня, курицу облезлую, под свою руку взяла.
- Сказать тебе хотела... - она повернулась ко мне. - Чтобы бежала ты от Князя. Бежала, пока силы есть, пока возможность такая, пока живая ты! - вдруг выкрикнула она.
Ее лицо исказилось. На глазах выступили слезы, а тело поникло и съежилось.
Я оторопела.
Бежать?
Куда?
Зачем?!
Почему...
- Что ты такое говоришь, Ярмина? - прошептала я.
- Ты что не слышала?! - девушка подняла голову. - Бешеный он, Князь твой, бешеный!
- Ну да, он не подарок и характер у него пасмурный, только вот...
Подруга вскочила. Заметалась по комнате, ломая руки.
- Ты не понимаешь? Не понимаешь, да? - выкрикнула она. - Не в характере дело - ума у него нет. Голову он потерял!