- Где у него тут погреб? - шепотом спросила я Агнешка.
- А что в гостях была и хозяйство не осмотрела, Княжна? - съехидничала тетка.
- Больно надо! Я бы только подумала, а Вацлав меня бы уже к грядкам приставил, а сам бы рядом с розгой встал, - отшутилась я. - Показывай давай, ты же в темноте видишь.
- Вон там, между курятником и сараем, - упырица показала пальцем в нужную сторону.
Сколь ни вглядывалась - ничего не увидела. Крохотные звезды слишком мала света давали.
- Показывай давай, а не руками маши.
- Ох, Янэшка, куда мы голову суем! - вздохнула Агнешка, но пошла.
И я за ней. Ступала осторожно. Не дай Леший в какую яму провалиться или в капкан влезть. С Князя станется на воришек их ставить!
Обошлось. Или родственница старательно все ловушки обходила, или были они только в моей дурной голове.
Погреб был не заперт. Правильно, кто полезет самого Князя обирать? Но если открыто, то почему Михась сам не выйдет? Ой, дурно мне что-то. Как бы не опоздали мы... Я отпихнула ведьму, рванула дверь на себя и отшатнулась от ударившего в нос смрада.
- Итить через коромысло! - выругалась я от души.
- Не шуми! - Агнешка сунула мне кулак под нос, оттеснила меня и первой полезла вниз.
Лестница была крутой. А еще хлипкой и явно гнилой. Банки на полках покрылись столетним налетом пыли. Некоторые воняли хуже общественного отхожего места. Зажав нос, я медленно спускалась, клятвенно обещая за все отомстить Вацлав. Понятное дело, до этого не дойдет, но помечтать-то мне можно?!
- Михась? - позвала Агнешка.
В темноте кто-то заворочался и застонал. Тетка выругалась. Что она в темноте разглядела? Эх, свечку бы мне или лучинку на худой конец...
- Ну? - Я нетерпеливо переступила ногами.
- Плохо все, - раздраженно отозвалась упырица. - Еле живой, ему бы перекинуться, вмиг в себя пришел, но Князь на него серебряный ошейник заговоренный нацепил.
- Справишься? - С тревогой спросила я. Агнешка, конечно, сильная ведьма, но мало ли откуда в Сосновом Бору эта дрянь заговоренная взялась и кто ее делал.
- Постараюсь. Помолчи.
Ну я и замолчала. Негоже сейчас родственнице под руку лезть. Вскоре упырица крякнула, запыхтела, прошептала гортанное слово, обжегшее уши. Что-то звякнуло и улетело в сторону. Так, с одной проблемой тетка справилась, осталось решить вторую: что делать с Михасем. Надо его как-то в чувство привести и заставить обернуться. Чай на чытерх здоровых лапах он дальше уковыляет, чем на двух больных ногах.
Ну, Вацлав, найду на тебя управу. Ей-ей, найду и тогда попляшешь ты у меня под гармонь с бубном да голыми ногами на раскаленных углях. Ты у меня за все ответишь... Может быть. Когда-нибудь...
- Давай наверх его. У Вацлава колодец во дворе есть. Воды достанем и окатим его. Глядишь очнется. Так, ты вперед лезь, принимать будешь, а я тебе его снизу подам.
Согласилась. Мне действительно не удержать Михася, а Агнешка вон с Князем не побоялась схватиться. Значит, верно говорят про упырные силы. Я поднялась по лестнице. Та выла и стонала, но выдержала. Агнешка копошилась внизу - пристраивала оборотня, чтобы мне удобнее его схватить за руки было.
- Ну! - Крикнула тетка недовольно.
- Не дотягиваюсь! - Моего роста не хватало.
- Да ты на колени встань и еще раз попробуй. Мне тоже не поднять выше. Здоровый лось, откормленный! - Со злостью произнесла Агнешка.
Я опустилась на землю, руки вытянула и смогла обхватить запястья Михася.
- Ррраз-два взяли! - скомандовала травница. Я дернула парня на себя и потащила. А он застрял, зараза! - Еще разок! - Поднатужилась... И выронила парня.
Ладони у меня вспотели, вот и выскользнул болезный. Да так неловко, что банки на полках задел, а те и посыпались, вместе с полками.
- Янэшка?! - Взвыла дурным голосом тетка, поймав и оборотня и кучу осколков, перемешанных с трухой.
Я умерла. На короткий миг точно. Как представила, что сейчас Князь из избы выйдет, нас за непотребством застанет... Я не то, что женой, я батраком у него стану: днем в поле, ночью в кровати отрабатывать буду! Медленно повернула голову и посмотрела на темные окна дома. Пронесло? Уфф...
- Янэшка?! - Возмущенно позвала Агнешка.
- А? - Выдохнула я.
- Живая?
- Вроде, - я провела руками по бокам, проверяя целостность. Вдруг лопнула от испуга?
- Тогда нечего отдыхать, вытаскиваем и ходу отсюда! - Поторопила меня родственница. И правда, чего это я ворон считаю?! Присела, за руки Мизася взяла и...
- Подсобить?
- Да не, - отмахнулась я и... Ик?!
- Янэшка, хватит трепаться, тяни давай! - Потребовала снизу упырица. А потом тишина наступила. Видать и до нее умная мысль дошла. - Янэ, родненькая, а с кем ты там разговариваешь? - Голос у родственницы медоточил.
Я? Уже ни с кем. Я вообще сомневаюсь, что ко мне дар речи вернется!
- Отвечать собираешься? Или опять страшно? - шепотом спросил Вацлав. Я замотала головой: страшно, ой как страшно. - Янэээ, не молчи, скажи уже что-нибудь? - С насмешкой протянул оборотень.
- М-мэээ? - с большим трудом выдавила я. Имела-то я ввиду дорогу длинную и дальнюю с деревенькой на отшибе, куда Князь пойти должен, но вышло лишь это.
Тихий смех.
- Вацлав, ты? - Донеслось из погреба.
- Нет, не я, - ответил мужчина. - Если бы я был, то давно уже Янэшку уволок в уголок, а тебя бы запер вместе с Михасем, чтобы не повадно было самого Князя обирать!
- Да что, ты, помилуй! Мы только посмотреть хотели! - Попыталась оправдаться тетка.
- А из погреба зачем тащили? - Веселился Князь.
- А чтобы лучше видно было! - Нашлась тетка. - Тут темень, хоть глаз выколи, а глаза нам, как ты понимаешь, еще понадобятся.
- Да ну? - Деланно изумился мужчина. - Зачем же?
- Да на тебя, отрада наша, любоваться. Ты же у нас красивый, добрый, великодушный, понимающий, а главное, милости в тебе и сострадания бочонок!
Ууу, у меня походе вслед за языком, уши отказали! Слышится всякое... Или родственница соленых огурцов на белене настоянных в погребе объелась? Это Вацлав великодушный? Это к нему за милостью и состраданием убогие со всей округи каждое утро сбегаются? Хотя в одном Агнешка права - полюбоваться есть на что.
- Ну коли так, то давай тащить. Помогу. А то Янэшка стоит колодой, глазами хлопает. Смотреть забавно, но толку мало.
Я обиделась. Сам запугал до полусмерти, а потом колодой обзывается. Сам он... кочка мшистая!